Оправдание заведомо виновного лица по ст. 115 ч. 1 УК РФ

 

31 мая 2018 г.  мировым судьей судебного участка № 114 района Орехово-Борисово Южное г. Москвы А.В. Немковой провозглашен оправдательный приговор в отношении Мошна А.Н. по уголовному делу частного обвинения № 01-0004/114/2018.

Постановлением Нагатинского районного суда г. Москвы от 12 октября 2018 года (судья И.В. Китаева) приговор мирового судьи оставлен без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения.

Постановлением от 10 июня 2019 года судьи Московского городского суда Э.Н. Бондаренко отказано в передаче кассационной жалобы для рассмотрения

В нарушение ст. 305 УПК РФ, предусматривающей определенные требования к составлению описательно-мотивировочной части оправдательного приговора, суд первой инстанции допустил такие противоречия в оценке доказательств, которыми обосновал свои выводы об оправдании Мошны А.Н. по ч. 1 ст. 115 УК РФ, при которых приговор нельзя признать законным и обоснованным.

В описательно-мотивировочной части обжалуемого приговора не приведены обстоятельства уголовного дела, признанные судом установленными, без указания которых невозможно сделать правильный вывод об обоснованности решения суда об оправдании Мошны в связи с отсутствием в деянии состава пре­ступления, о правильности выводов суда по оценке доказательств, а также о том, учтены ли судом все обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда.

Оправдывая подсудимого, суд в приговоре указал, что ни одно из представленных частным обвинителем (потерпевшей) доказательств, бесспорно, не подтверждают факт нанесения 07 сентября 2017 года со стороны Мошна А.Н телесных повреждений потерпевшему Королеву, а выдвинутое потерпевшим обвинение носит вероятностный характер, то есть в нарушение требований уголовно-процессуального закона не привел в приговоре никаких оснований оправдания и доказательств его подтверждающих, а также конкретных мотивов, по которым отверг доказательства, представленные частным обвинителем.

Данные нарушения закона не были устранены при апелляционном рассмотрении дела и при рассмотрении кассационной жалобы.

Полагаю, что нижеследующие доводы кассационной жалобы частного обвинителя (потерпевшего) Королева И.В. заслуживают внимания и подлежат проверке коллегиальным составом Верховного суда РФ.

 

С приговором мирового судьи, апелляционным определением районного суда, постановлением судьи Э.Н. Бондаренко я не согласен по нижеследующим основаниям:

1. Несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции:

2. Существенное нарушение уголовно-процессуального закона;

3. Отсутствие каких-либо мотивировок, оценки доводов апелляционной жалобы потерпевшего в постановлении судьи Нагатинского районного суда г. Москвы от 12.10.2018 г. и постановлении судьи Мосгорсуда.

Более подробное изложение нарушений, допущенных при рассмотрении уголовного дела и вынесении приговора:

1) выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании;

2) суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда;

3) в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие;

4) выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности оправданного.

Алиби у подсудимого Мошны А.Н. не имеется, напротив, он подтвердил свое нахождение в месте, и во время, указанном мной в документах обвинения. Самооборона подсудимого абсолютно никакими материалами дела не подтверждена.

 

Суд в мотивировочной части приговора указывает, что мои показания, как потерпевшего, вызывают сомнения в их достоверности – так, судья пишет, что я собственноручно в поданном заявлении указал время нападения на меня и нанесения мне телесных повреждений подсудимым – 07 сентября 2017 года 21 час 45 мин., в то время, как в дальнейшем в суде я стал обозначать иное время, а именно 21 ч. 37-38 мин.

При этом суд ссылается на указание стороной подсудимого и свидетелем Заворотько времени 21 ч. 45-50 мин. (не ранее), и делает вывод, что происшествие имело место в это время.

Обращаю внимание суда, что, получив удар в лицо, по мнению мирового судьи Немковой, я должен был сразу и безошибочно зафиксировать время с точностью до секунд, что выглядит как минимум нелогично и абсурдно.

В ОМВД, где я писал заявление, я попал после 22 часов, соответственно, я примерно обозначил время нападения на меня и нанесение телесных повреждений в 21-45.

В дальнейшем, сопоставив время совершения мной звонков в службу «02», а также звонка мне сотрудников полиции, с целью уточнения места их ожидания, я выяснил, что инцидент имел место примерно в 21 ч. 37 мин., поскольку в 21 ч. 38 мин. я уже позвонил по тел. 02.

Это время (21 ч. 38 мин.) подтверждается не только детализацией звонков моего мобильного телефона,  но и карточкой происшествий № 83928, где зафиксирован вызов полиции в 21-38.

Суд не учитывает, что о времени 21-45, указанном мной первоначально в заявлении, и автоматически перенесенном в медицинские документы, сторона подсудимого узнала после написания мной этого заявления в полицию, и в дальнейшем они стали опираться именно на это время, т.к. подсудимый давал объяснения спустя длительный срок, а свидетель Заворотько вообще впервые появился в судебном заседании в марте 2018 года.

В полицию я поехал один, и там написал заявление. Это согласуется с изложенной мной позицией, что подсудимый находился там без каких-либо свидетелей, нанес мне удар и скрылся.

Более того, из приговора следует, что я якобы совершил ложный звонок в службу «02» в 21 ч. 38 мин., а далее стал ждать Мошну до 21 ч. 45-50 мин., чтобы оговорить его, при этом я должен был знать о том, что он прибудет точно в это место и время (?!).

В деле нет доказательств того, что мой звонок 02 ложный (нет признаков правонарушения, предусмотренного ст. 19.13 КоАП РФ).

Подсудимый Мошна, и так называемый «свидетель» Заворотько наотрез отказались подтвердить суду документально или иным образом, факт телефонных переговоров между ними с целью встречи. Нет, разумеется, и обращения Мошны в правоохранительные органы.

 

Суд указывает в приговоре, что «в своих объяснениях Королев И.В. указывает, что в результате нанесения ему телесных повреждений, носового кровотечения у него не было, в то время, как в медицинских документах (из травмпункта) указано, что у Королева И.В. имело место носовое кровотечение» (лист приговора 13, абз. 3).

При осмотре врачом меня в травмпункте в документах указано: «носовое кровотечение» (лист дела 198, 1 том).

Это обстоятельство необходимо рассматривать в связи с иными медицинскими документами, в том числе и проведённой экспертизой, где имеется информация, указанная буквально: «кровоподтек спинки носа». Допрошенный эксперт Данилина поясняла суду, что кровотечение в данном случае означает разрыв мелких сосудов и излитие крови под кожу (что, безусловно, подтверждает нанесение мне повреждения в указанное мной время, а не 7 дней назад, как в дальнейшем изложила свои ничем не подтвержденные измышления судья Немкова).

Эксперт Данилина, отвечая на вопросы стороны защиты об имеющихся противоречиях – было или не было кровотечение, четко и недвусмысленно говорит: «зато были геморрагические корки» (на приложенной к апелляционной жалобе аудиозаписи допроса эксперта, файл: «my 115-92 2018 05_23-12_05 допрос эксп» на отрезке 11 - 12 мин.).

Поясняю суду, что видимого кровотечения у меня не было, однако медицинский работник определила таковое при осмотре.

Остановку кровотечения мне не проводили, таких данных в материалах дела не имеется.

 

Судья в приговоре указывает, что поскольку я сообщил, что Мошна нанес мне удар точно по центру носа, а медицинскими документами подтверждено, что у меня наблюдалась левосторонняя параорбитальная гематома, удар приложен к области носа и левого глаза, то в этом имеется расхождение.

Обращаю внимание суда, что, безусловно, размер кулака не соответствует носу или его кончику, при ударе кулаком в лицо неизбежно частью руки будут задеты прилегающие области тканей. В приговоре, таким образом, судья намеренно искажает объективную реальность.

Ссылка суда же на искривление носовой перегородки, как признак, вызывающий сомнение, тем более абсолютно несостоятельна, всеми материалами дела, в том числе экспертизой и допросом эксперта подтверждено, что это искривление не связано с нанесенными повреждениями.

 

Суд, оценивая результаты проведенной в отношении меня судебно-медицинской экспертизы, и допрос эксперта Данилиной И.В., пришел к незаконным, неподтвержденным материалами уголовного дела выводам о возможности получения мной травм в какое-то иное время, при иных обстоятельствах.

Однако подчеркиваю, что вывод экспертизы № 3: четко указано, что повреждения образовались 07 сентября 2017 года, не опровергнут в ходе процесса, не доверять ему оснований не имеется.

Помимо этого, указание в приговоре репозиции и связанного с ней спадания отека не связаны с предметом СМЭ – никакой репозиции мне не проводилось.

В соответствии с ч. 2 ст. 282 УПК РФ после оглашения заключения эксперта ему могут быть заданы вопросы сторонами. При этом первой вопросы задает сторона, по инициативе которой была назначена экспертиза.

В нарушение этой статьи заключение эксперта не оглашалось. При том, что судебно-медицинская экспертиза назначена, в соответствии с текстом приговора (лист приговора 6) по ходатайству стороны обвинения, вопросы с подачи судьи стала первой задавать сторона защиты (аудиофайл: «my 115-92 2018 05_23-12_05 допрос эксп» на отрезке 00.- 00.40 сек.).

 Обращаю внимание Верховного суда РФ, что совершение мной звонка 02 именно 07.09.2017 г. в 21-38, далее, то, что я дождался на месте приезда полиции, незамедлительно обратился в травмпункт, а после этого уже оттуда был госпитализирован, чему имеются многочисленные и согласующиеся между собой и с моими первоначальными показаниями доказательства, не позволяли суду сделать вывод, что повреждения могли образоваться при других обстоятельствах, нежели при встрече с подсудимым и в результате его действий.

Ссылка же суда на некие «иные» причины получения мной травм, повлекших госпитализацию и причинение легкого вреда здоровью, надуманны, получены путем оказания давления на эксперта, противоречат экспертизе, проведенной Данилиной И.В., выводы которой не опровергнуты, не подтверждаются иными материалами дела, представляют по сути теоретические околомедицинские выкладки.  

Судья Немкова, нарушая процессуальные нормы и равноправие сторон, задавала эксперту наводящие вопросы, настаивала на вопросе, заданном, но снятом стороной защиты (лист дела 253, том 2),

не учитывает не признанного необоснованным и неполным заключения СМЭ, в выводе № 3 изложено, что повреждения образовались 07 сентября 2017 года, и согласующегося с этим заключением ответа эксперта в допросе на то, что повреждения могли образоваться при указанных потерпевшим, то есть мной, обстоятельствах (лист дела 258, том 2).

Изложенные доводы, что отеки могут спадать в течение 7 дней, не свидетельствуют в пользу подсудимого. Зафиксированные у меня гематомы, имеющиеся (не в стадии спадания!) отеки, и главное - безусловно, полученный в это время перелом носа указывают на получение травм именно в это время; имеется вывод экспертизы № 8 (что такое более ранний период, ответ – не содержит сведений о временном промежутке).

Нет в деле и таких сведений, что перелом носа  - давняя травма, по мнению судьи, я ходил со сломанным носом 7 дней (?!), при том, что перелом носа может угрожать жизни при вхождении отломков в мозг и пр.

Дата получения травм 07.09.2017 года подтверждена также массой иных доказательств – медицинскими документами при обращении за помощью, показаниями: моими и свидетелей Романовой Е.Б. и Королева В.Т., а также самой стороной защиты.

Довод об имеющемся противоречии – моем нахождении по адресу проживания 10.09.2017 года, в то время, как я лежал в Боткинской больнице до 11.09.2017 года, не исследовался судом и не мог быть положен в основу приговора.

Поясняю, что был отпущен 10.09.2017 года, в воскресенье, на короткое время домой по необходимости лечащим врачом, поскольку я не собирался в больницу, а попал туда неожиданно в связи с виновными действиями подсудимого, и о выписке на следующий день 11.09.2017 года я достоверно не знал. Нарушения режима лечения не зафиксировано.

Показания свидетеля со стороны защиты Заворотько В.В. не могут быть признаны допустимым доказательством.

Заявляю суду о заведомо ложных показаниях Заворотько.

Обращаю внимание суда, что Заворотько – друг подсудимого; при проведенной проверке моего заявления от 07.09.2017 года о нанесении мне телесных повреждений подсудимым, ни о каких свидетелях Мошна не сообщал, Заворотько не было на месте происшествия, допрошенные судом сотрудники полиции – участковые ОМВД по району Орехово-Борисово Южное отрицали факт опроса ими такого свидетеля. Кроме того, в списке свидетелей, планируемых для вызова в суд, Мошна не указал вообще никого, и Заворотько, безусловно, тоже (лист дела 32, том 1).

Наконец, после отмены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 09.11.2017 года и вынесении нового постановления от 07.05.2018 года (копия была приложена к апелляционной жалобе) в нем имеются сведения об отказе Заворотько дать пояснения по факту случившегося.

 

Существенные нарушения уголовно-процессуального закона.

 

Суд первой инстанции в течение процесса нарушал права потерпевшего, пренебрегая положениями ст. 243 УПК РФ, гарантирующем равноправие сторон.

При подаче мной ходатайства (лист дела 40, том 2) о прослушивании имеющейся в деле аудиозаписи с угрозами подсудимого в отношении меня, судья отказала в этом с мотивировкой, что неизвестно происхождение диска (?!), хотя этот носитель, могущий послужить доказательством по делу, поступил из органа дознания, вместе с документами по материалу КУСП (лист дела 93, том 1), а первоначально был передан мной в Нагатинскую межрайонную прокуратуру (листы дела 233-234, том 1);

 

При подаче стороной обвинения ходатайства (лист дела 20, том 2) о приобщении документов, доказывающих мое обращение (и выявленные военной прокуратурой нарушения) по поводу проживавших в кв. 149 дома 46 по ул. Домодедовской г. Москвы лиц, связанных с подсудимым, что он и не отрицал, а впоследствии подтвердил и свидетель Королев В.И., судьей в этом было отказано, как не имеющем отношения к делу.  В то же время позже, когда сторона защиты заявила ходатайство о вызове в суд в качестве свидетеля гр. В.А. Мельника, получившего по служебной линии эту кв. № 149 для проживания, суд это ходатайство по неизвестной причине удовлетворил. 

 

Стороной обвинения было заявлено ходатайство, удовлетворенное судом в части истребования документов, касающихся трудовой деятельности подсудимого Мошны А.Н. (лист дела 66-67, том 2).

В перечне истребуемых документов имелось свидетельство государственного пенсионного страхования, обязательно оформляемое при трудоустройстве иностранных граждан.

Судья, тем не менее, составив судебный запрос (лист дела 110, том 2), не указала там это свидетельство, и документы поступили без него.

Налицо процессуальное нарушение – нерассмотрение ходатайства, то есть действия суда вопреки ст. ст. 122, 271 УПК РФ.

 

Судья потворствовала подсудимому и его адвокату безосновательно не прибыть на назначенное судебное заседание и не приняла мер к ним по неявке.

07 мая 2018 года защитник подсудимого Макаров очень просил суд перенести следующее заседание на срок после 22 мая 2018 года (лист дела 220, том 2), обосновывая это занятостью В.А. Мельника на параде Победы, занятостью повторно (и безосновательно) вызванного судом свидетеля Королева В.И., однако судом все же было назначено заседание на 14 мая 2018 года, о чем были предупреждены и Мошна А.Н., и адвокат Васильченко О.В. (листы дела 221-222, том 2).

Однако на заседание 14 мая 2018 года ни Мошна, ни Васильченко не явились. Впоследствии выяснилось, что Мошна А.Н., будучи в статусе подсудимого, убыл в другой регион на отдых с детьми, что не могло быть признано уважительной причиной неявки в суд. (п. 13 Постановления Пленума ВС РФ № 5 от 17 сентября 1975 г.).

 

Судья Немкова А.В. покрывала незаконные действия вызванного в качестве свидетеля в суд В.В. Заворотько, отказавшись внести в протокол судебного заседания высказанное им в мою сторону оскорбление; аудиофайл: «my 115-44 2018 03_29-17_26 оконч допр ЗВВ», на отрезке 23 - 25 мин.)., несмотря на выраженную мной просьбу об этом суду, перебивая меня, когда я прошу внести сведения в протокол:

(на аудиозаписи допроса Заворотько, файл: «my 115-44 2018 03_29-17_26 оконч допр ЗВВ», на отрезке 23 - 25 мин.).

Заворотько В.В. также отказался в суде от показаний, не назвав номер мобильного телефона, по которому он якобы созванивался с подсудимым, договариваясь о встрече на Шипиловском проезде (файл: «my 115-44 2018 03_29-17_26 оконч допр ЗВВ», на отрезке 20-22 мин.).

Судья не приняла к свидетелю мер, и более того, сказала: «Нет, он не отказывается» (на записи там же).

Кроме того, обращаю внимание суда, что Заворотько, излагая показания в суде, ни разу не назвал мою фамилию, и вообще никак не сопоставлял именно меня с неким мужчиной, якобы махавшим руками на Мошну,

фамилия «Королев» была подсказана «свидетелю» Заворотько самой судьей Немковой в начале его допроса;

(судья сначала сама пыталась называть ему и адрес: «Шипиловский», прекратила только после протеста адвоката Дудко Е.В., (файл: «my 115-44 2018 03_29-17_26 оконч допр ЗВВ», на отрезке 1-2 мин.),

а потом при исследовании фото места происшествия неясного происхождения, из Интернета, судья отчетливо говорит Заворотько: «где находился потерпевший? и затем громко произносит: «Королев» (файл: «my 115-44 2018 03_29-17_26 оконч допр ЗВВ», на отрезке 18-19 мин.).

В конечном счете, судья Немкова не учитывает положений ст. 6 УПК РФ и ст. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 июня 2010 года № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве»:

«Обратить внимание судов на то, что в силу пункта 1 части 1 статьи 6 УПК РФ уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений».

От такой защиты суд первой инстанции, а следом Нагатинский районный суд г. Москвы, судья Э.Н. Бондаренко, попросту уклонились, при недоказанности моего ложного сообщения о преступлении, также недоказанности того, что мне нанес повреждения, повлекшие вред здоровью, кто-то другой. Налицо все признаки преступления, предусмотренного ст. 115 ч. 1 УК РФ, и я прямо указываю еще раз на то, что это преступление совершено против меня гр-ном Мошной А.Н.