Судья из прокурорских, все решения согласованны с прокуратурой или вышестоящим судом и она это не скрывает. Принимаемые ей решения носят явный обвинительный характер. На заседаниях необходимо вести аудио и видео протокол т.к. она занимается фальсификацией протоколов судебных заседаний. Решения ее не объективны и не основаны на законе.

Позволю себе вкратце описать ту небольшую часть нарушений, которые были допущены в ходе так называемого «судебного разбирательства».

Я был осужден за то, что, будучи сотрудником полиции, узнав от мамы, что в подъезде на нее совершено нападение, принял решение о пресечении противоправных действий и задержании нападавшего. В связи с тем, что количество нападавших было мне неизвестно, взял с собой пистолет самообороны ОСА, заряженный светозвуковым патроном, не предназначенным для причинения телесных повреждений и тем более смерти. Выйдя в подъезд, мама указала на мужчину, который на нее совершил нападение. При моем обращении к Еремину С.В., последний кинулся на меня, в результате чего завязалась борьба. Как выяснилось позднее, нападавший страдал расстройством психики, при этом обладая навыками борьбы (имел спортивный разряд по самбо). В результате отражения нападения, пытаясь освободиться от захвата, я нанес нападавшему Еремину С.В. удар в голову рукой, в которой находился пистолет самообороны «ОСА», после чего произошел случайный (непроизвольный) выстрел светозвуковым патроном, который и привел к смерти потерпевшего. Я пытался пресечь противоправные действия невменяемого лица, совершившего преступление, которому при задержании причинил смерть по неосторожности.
В судебном заседании Заельцовского суда г. Новосибирска государственный обвинитель, являющийся заместителем прокурора Заельцовского района г. Новосибирска Чернов С.В. отказался поддерживать обвинение, предъявленное следствием по ч. 1 ст. 105 УК РФ, посчитав доводы, собранные на предварительном следствии не достаточными для предъявления вышеуказанного обвинения, а проведенные экспертизы и позиция защиты подтверждали отсутствие у Оголихина С.А. умысла на причинение смерти Еремину С.В. Рассмотрев и всесторонне изучив все обстоятельства уголовного дела, а также доводы стороны обвинения и защиты судья Заельцовского районного суда города Новосибирска Назарова Л.Ф. исключила умышленное причинение смерти Еремину С.В. предусмотренное ч. 1 ст. 105 УК РФ и вынесла 27.01.2014 г. приговор по ч. 1 ст. 109 УК РФ т.е. причинение смерти по неосторожности.
Как выяснилось, погибший Еремин С.В. являлся родственником высокопоставленного чиновника – заместителя губернатора Новосибирской области Козодоя В.И., который включил свой административный ресурс и используя свое должностное положение, добился отмены приговора, от 27.01.2014 года и вынесении нового незаконного, несправедливого и необоснованного приговора судьей Лазаревой Г.Г. от 27.04.15 года по ч.1 ст.105 УК РФ.
Занимая высокий пост вице-губернатора Новосибирской области в 2014 году, Козодой В.И., неоднократно высказывался в интернете (статья на сайте НГС: «Мать его так» от 31.01.14 г. www.news.ru/more/1637868) и в средствах массовой информации, которые он курировал, что добьется пересмотра и ужесточения приговора вынесенного 27.01.2014 года судьей Назаровой Л.Ф. по ч. 1 ст. 109 УК РФ.
Несмотря на то, что Губернатор Новосибирский Юрченко В.А. и его заместители в т.ч. Козодой В.И. лишились своих постов в 2014 году, по решению Президента РФ - «За утрату доверия», что несомненно свидетельствует об их методах работы и управления регионом, но, так как уголовному делу уже был «дан ход», я был осужден по ч.1 ст. 105 УК РФ и в настоящее время отбываю незаконное и несправедливое наказание, поскольку дело по моему обвинению было рассмотрено совершенно необъективно, с грубейшими нарушениями норм материального и процессуального законодательства, с ярко выраженным обвинительным уклоном.

Все мои попытки направленные на привлечение внимания судебных органов Новосибирской области к фактам нарушения Закона, допущенным при расследовании и судебном рассмотрении уголовного дела, привели лишь к ужесточению срока наказания с 6 лет лишения свободы до 9 лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима, хотя обстоятельства произошедшего, со времени вынесения первого приговора по ч.1 ст. 109 УК РФ от 27.01.2014 года, не изменились.

Так, судами обеих инстанций неоднократно нарушались мои права на защиту, выразившиеся в отказе в допуске защитника, необоснованным расширением предъявленного обвинения. Одновременно, судом за основу обвинения взяты лишь искаженные показания «свидетелей», ухудшающие мое положение, которые очевидцами не являлись. Описание умысла и мотива совершенного преступления основано лишь на предположениях и не подтверждены материалами дела. Мои утверждения о неумышленном характере действий материалами дела не опровергнуты, напротив находят свое подтверждение, однако проигнорированы судом.
Незаконный и необоснованный приговор полностью состоит из противоречий и предположений:
1) Мотив преступления является надуманным, неустановленным, не доказанным и не подтвержденным материалами дела, а выводы суда носят предположительный характер:
а) конфликтной ситуации между Оголихиной Н.Н. и Ереминым С.В. не было, а было нападение Ерёмина С.В. на пожилую женщину из хулиганских побуждений. (т.6 л.д.147-181; т.7 л.д.42-45, 94-97; т.8 л.д.267-269, 272-274; т.9 л.д.18-22, 24-26).
б) в нарушение статьи 297, 307 УПК РФ в приговоре не указано с помощью какого патрона (светозвукового, травматического, сигнального или осветительного) был произведен выстрел. Между тем, из моих показаний и проведенных экспертиз следует, что случайный, неумышленный выстрел из пистолета самообороны «ОСА» произошел посредством именно светозвукового патрона и именно в момент удара, иначе не было бы таких повреждений, которые обнаружены Еремина С.В.
в) указание на то, что выстрел произведен с целью убийства противоречит материалам дела, т.к. я, как сотрудник правоохранительных органов, направился в подъезд дома, чтобы задержать преступника и передать полиции, а пистолет самообороны «ОСА» заряженный светозвуковым (холостым) патроном взял на всякий случай, для оглушения и ослепления нападавших, но никак не для убийства. Целенаправленного выстрела я не производил, а произошел случайный выстрел при отражении нападения на меня Еремина С.В. (т.3 л.д.8-9, 16-20; т.7 л.д.94-97; т.9 л.д.18-22, 24-26).
г) с погибшим Ереминым С.В. я не был знаком, раньше его не видел, и неприязненных отношений и конфликтов между нами не было, а при моем обращении к Еремину С.В. о его противоправных действиях он на меня напал и началась борьба. (т.7 л.д.94-97; т.9 л.д.18-22, 24-26).
д) из заключения эксперта № 4979-12 от 11.12.2012 года следует, что Оголихин С.А. признаков склонности к выраженному фантазированию не обнаруживает, к индивидуально-психологическим особенностям эксперты отнесли мою ориентацию на общепринятые нормы поведения и мораль общества, стремление к упорному отстаиванию своих позиций социально поощряемыми и неагрессивными способами. Тенденции к лживости не выявлено. (т.6 л.д.27-29).

2) Вывод о наличии у меня УМЫСЛА на убийство Еремина С.В. является предположением и не основан на Законе и материалах уголовного дела:
а) согласно статье 1 Федерального закона фото 13.12.1996 года №150-ФЗ «Об оружии»: огнестрельное оружие ограниченного поражения, к которому относится оружие самообороны «ОСА» не предназначено для причинения смерти человеку; светозвуковой патрон не предназначен для поражения живой или иной цели.
б) в соответствии с паспортом к пистолету самообороны «ОСА»: комплекс «ОСА» — это эффективное оружие самообороны, с помощью которого можно успешно отразить нападение, при этом риск нанесения нападающему тяжких телесных повреждений будет сведен к минимуму (указание на летальный исход, о чем следует из приговора суда и апелляционного определения отсутствует!!!). Кроме того, в паспорте указано, что рекомендуется не допускать случайных нажатий на пусковую клавишу, т.о. разработчик и производитель данного оружия самообороны «ОСА» не исключает возможность выстрела при случайном нажатии на пусковую клавишу (т.3 л.д.207-223).
в) способ заряжания оружия самообороны «ОСА»: первый патрон — светозвуковой, остальные три - травматические которые применимы не были (т.3 л.д.49).
г) отсутствие в пистолете самообороны «ОСА» предохранителя, следовательно, я не делал целенаправленных действий, таких как снятие с предохранителя, для производства выстрела.
д) допрошенные в суде эксперты и специалисты пояснили, что смертельные случаи от применения светозвуковых патронов в их практике не случались и им не известны: Тихонов В.В., Гончаров А.Б., Вавилов В.В., Гордеев П.Б., Тарасенко Г.В., Алябьев Ф.В. (т.7 л.д.69-70, 85-86, 181-185; т.8 л.д.253-258, 277-278, 282-283; т.9 л.д.32-36; т.11 л.д.34-37).
е) приведённый следственный эксперимент по установлению повреждений на кожном лоскуте, на котором повреждений от выстрела в упор светозвуковым патроном не образовалась (т.5л.д.159-169).
ж) в своей служебной деятельности я обладал навыками обращения именно с боевым огнестрельным оружием, однако суды обоих инстанций не учили того, что я не проходил инструктаж по правилам обращения с оружием самообороны «ОСА», в том числе с использованием светозвуковых патронов, со мной не проводились занятия по изучению указанного оружия, я не сдавал зачетов и экзаменов, что подтверждается материалами уголовного дела (т.3 л.д.138-140, 146-174, 176-177, 227-230, 235-240). Данный факт подтверждается представлением следователя, что я не инструктировался по правилам использования пистолета самообороны «ОСА» (т.6 л.д.123-125).
Все эти обстоятельства свидетельствуют об отсутствии у меня умысла на причинение смерти при единственном выстреле светозвуковым патроном из оружия не предназначенного для причинения смерти, однако данные факты были проигнорированы судом.

3) Доводы стороны защиты о неумышленном характере моих действий в ходе проведения предварительного расследования и на стадиях судебного разбирательства в судах первой и второй инстанции не проверялись и не исследовались. В удовлетворении обоснованных и мотивированных ходатайств стороны защиты было необоснованно отказано, а часть ходатайств вообще не разрешены судом:
а) поведенный следственный эксперимент по установлению повреждений на кожном лоскуте при производстве выстрела светозвуковым патроном в упор, в результате которого повреждений на кожном лоскуте не образовалась (т.5 л.д.159-169). Данное обстоятельство свидетельствует о том, что если бы был произведен выстрел светозвуковым патроном без удара, то это привело бы к ссадинам на коже, но никак не к тем повреждениям, выявленным у Еремина С.В. и смерти потерпевшего, однако на данное обстоятельство суд предпочёл не обращать внимание.
б) отказали в назначении судебно-медицинской экспертизы о возможности получения ранения от выстрела светозвуковым патроном без удара, согласно тех повреждений, которые выявлены у погибшего Еремина С.В. (т.11 л.д.9-20).
в) отказали в назначении судебно-медицинской экспертизы о возможности рефлекторного сжатия пальцев в результате нанесения удара по нападающему кулаком руки, в которой находился пистолет самообороны «ОСА», что повлекло за собой случайный выстрел (т.10 л.д.5-7, т.11 л.д.9-20). О проведении данной экспертизы говорил о своём допросе эксперт Гончаров А.Б. в судебном заседании от 03.10.2014 года (т.9 л.д.32-36).
г) отказали в назначении посмертно-психиатрической экспертизы Еремина С.В. о возможности неадекватного, агрессивного поведения, утраты ситуационного контроля, наличия психических расстройств (т.11 л.д.9-20).
д) отказали в назначении повторной медико-трасологической экспертизы о причинах смены траектории падения Ерёмина С.В. в сторону противоположную направлению удара, нанесенного мной и выстрела произошедшего во время нанесения удара, мог ли этой причиной являться зацеп руки Ерёмина С.В. за футболку Оголихина С.А. (т.9 л.д.164-170; т.11л.д.9-20).
е) отказали в возврате дела прокурору, хотя обвинительное заключение составлено с нарушениями, перепутали сторону, в которой было ранение. На основании данного обвинительного заключения вынести приговор не представлялось возможным ст. 252 УПК РФ (т.10 л.д.46; т.11 л.д.9-20).
ж) не дана оценка и не приняты во внимание заключения специалистов, которые были исследованы в суде и которые доказывали мою невиновность: Шамарин Ю.А. (т.7 л.д.166-173); Алябьев Ф.В. (т.9 л.д.55-58, т.10 л.д.229-234); Корнетов А.Н. (т.10 л.д.235-242).
з) ходатайство о вызове эксперта Гончарова А.Б. для допроса в судебном заседании вообще не разрешено (т.10 л.д.326-327, 333). В ходе судебного заседания от 19.08.2015 года вопрос о вызове эксперта Гончарова А.Б. судья отложила (т.10 л.д.332-335). В последующем сторона защиты повторно заявляла ходатайства о вызове и допросе экспертов баллистов (судебное заседание от 23.09.2015 года - т.11 л.д.14), но данные ходатайства разрешены небыли.
Отказ от рассмотрения и оценки обоснованных доводов защиты создает преимущества для стороны обвинения, искажает содержание ее обязанности по доказыванию обвинения и опровержения сомнений в виновности лица, позволяя игнорировать подтверждающие эти сомнения данные. (Определение Конституционного суда РФ от 25.01.2005 года №42-О).
Вышеперечисленные обстоятельства повлекли неполноту исследования и рассмотрения материалов уголовного дела, что привело что привело к внесению незаконных решений.

4) Экспертизы проводились с большим количеством нарушений и противоречий, не устраненных судом, более того проводились некомпетентными лицами, не имеющими специальных познаний в поставленных вопросах:
а) Эксперт Тихонов В.В. при производстве экспертиз №№4738, 4738/1, 4738/2 допустил следующие нарушения:
- в экспертизе №4738 (т.4 л.д.151-153) указал несуществующее телесное повреждение, которое в совокупности с иными телесными повреждениями повлекло смерть, данная ошибка легла в основу обвинительного заключения и приговора (т.6 л.д.194-244).
- в нарушение статьи 16 Федерального закона от 05 апреля 2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» в экспертизах №4738/1 и 4738/2 эксперт Тихонов В.В. дал заключение по вопросам баллистики трасологии, хотя ни баллистом ни трасологом не являлся. (протокол допроса Тихонова В.В. в судебном заседании от 30.09.2015 года т.11 л.д.30-37).
- экспертизе №4738/1 при ответе на 5 вопрос эксперт Тихонов В.В. подменил термины и понятия, применяемые в баллистике, а именно ЗАРЯД подменил словом СНАРЯД, хотя эти слова имеют в баллистике принципиально различные значения (т.6 л.д.10-13).
- в экспертизе №4738/1 эксперт Тихонов В.В. ссылается на причинение ранения светошумовым патроном, при этом не зная состав патрона и его принцип действия (протокол допроса Тихонова В.В. в судебном заседании от 30.09.2015 года т.11 л.д.30-37), хотя согласно Закону «Об оружии» и Паспорту к пистолету самообороны «ОСА» - светошумовых патронов не существует, а бывают светозвуковые.
- в экспертизе №4738/1 Тихонов В.В. пояснил, что высказаться однозначно о причинении ранения светозвуковым патроны можно после проведения экспериментального исследования (т.6 л.д.10-13).
Проведённый следственный эксперимент по установлению повреждений на кожном лоскуте от выстрела в упор светозвуковым патроном, в результате которого повреждений не образовалось (т.5 л.д.159-169), свидетельствует об ошибочности вывода о причинении ранения светозвуковым патроном без удара, так как повреждения у Еремина С.В. свидетельствуют о совокупности удара и выстрела, без удара не было бы тех повреждений, которые обнаружены у Ерёмина С.В.
- в экспертизе №4738/2 эксперт Тихонов В.В. (т.7 л.д.100-103) указал позу погибшего Ерёмина С.В. в сидячем положении.
Даная экспертиза была полностью опровергнута комплексной медико-трасологической экспертизой №242-ПЛ/2013 (т.7 л.д.209-233) согласно которой Еремин С.В. находился в момент причинения ранения стоя в выпрямленных в коленных суставах ногах.
- в экспертизе №4738/2 отсутствует мотивировочная часть, поэтому она не соответствует п. 10 ст. 204 УПК РФ, противоречит содержанию исследовательской части этой же экспертизы, поэтому должна считаться необоснованной (т.7 л.д.166-173).
б) эксперт Гончаров А.Б. при производстве экспертизы №2673/4-1, 2680/4-1, МК-29/2013 от 16.01.2013 года указал, что выстрелы из пистолета самообороны «ОСА» без нажатия на пусковую клавишу невозможны, в том числе при задевании пусковой клавиши о куртку и ударах по корпусу пистолета. Предохранение от случайного выстрела обусловлено значительным усилием нажатия на пусковую клавишу. Данная экспертиза является нелегитимной, поскольку проводилась с большим количеством нарушений, по методикам, не предназначенным для оружия самообороны «ОСА». (т.6 л.д.67-80).
- я никогда не пояснял, что выстрел произошел в следствии задевания пусковой клавиши о куртку или ударах по корпусу пистолета, а разъяснял, что выстрел произошел вследствие рефлекторного сжатия пальцев в кулак при нанесении пресекающего удара в голову Еремина С.В., рукой в которой находился пистолет самообороны «ОСА» при отражении нападения (т.9 л.д.18-22, 24-26).
- на 5 вопрос, о наличии предохранителя в пистолете самообороны «ОСА» эксперт Гончаров А.Б. не ответил, хотя в пистолете самообороны «ОСА» предохранитель отсутствует. Указание эксперта на то, что предохранение обусловлено значительным усилием нажатия на пусковую клавишу несостоятельно, поскольку ни законом, ни инструкцией, ни методикой не предусмотрено понятие значительным, к тому же не указано для кого это усилие является значительным и чем это измерялась.
- при производстве экспертизы использовались приборы не имеющие паспорта, сертификата и не состоящие на инвентарном учете в экспертном учреждении, а по сути являлись «бытовыми приборами» (судебное заседание от 11.07.2013 года т.7 л.д.85-86; судебное заседание от 03.10.2014 года т.9 л.д.32-36) и они не могут использоваться для производства экспертиз.
- эксперт Гончаров А.Б. проводил экспертизу по оружию самообороны «ОСА», используя стандартные методики для огнестрельного оружия с ударно-спусковым механизмом, хотя оружие самообороны «ОСА» является электрическим (импульсным) оружием. В ходе допроса 03.10.2014 года эксперт Гончаров А.Б. пояснил, что методик для оружия самообороны «ОСА» НЕТ (т. 9 л.д.32-36), хотя они ЕСТЬ - это ГОСТ 51589-2000, но в их приобщении и исследовании в ходе судебного разбирательства нам отказали (т.10 л.д.332-335).
- более того, меня не ознакомили с постановлением о назначении баллистической экспертизы, на основании которого эксперты давали заключение №2673/4-1, 2680/4-1, МК-29/2013 от 16.01.2013 года.
Следователь Козельков П.А. внес дополнительные вопросы, исправления и дописки в постановление о назначении баллистической экспертизы и не приобщил ни к материалам уголовного дела. Следовательно, при рассмотрении уголовного дела №1-4/2015 по обвинению меня в умышленном преступлении, с постановлением о назначении баллистической экспертизы, с дополненными вопросами, исправлениями и дописками ни я, ни мой защитник, ни государственный обвинитель, ни суд не были ознакомлены, а я не имел возможности ходатайствовать о внесении дополнительных вопросов, о назначении определенного эксперта или экспертного учреждения, заявлять отводы назначенному эксперту и прочие ходатайства. Данный факт о нарушении моих Конституционных прав стал известен только в августе 2016 года в ходе судебного разбирательства по делу №2а-4262/2016 у судьи Заельцовского районного суда города Новосибирска Хромовой А.А.
Между тем, баллистическая экспертиза была проведена именно по дополненному и исправленному постановлению о назначении баллистической экспертизы от 18.11.2012 года, что подтверждается печатью с входящим номером экспертного учреждения, а также пояснениями эксперта Гончарова А.Б., данными суду в ходе судебного заседания от 24.08.2016 года (решение судьи Заельцовского районного суда г Новосибирска Хромовой А.А. от 22.09.2016 года по делу №2а-4262/2016)
в) в комплексный медико-трасологической экспертизе №242-ПЛ/2013 (т.7 л.д.209-233) имеется логическая ошибка, момент сближения спутан с моментом выстрела (т.7 л.д.267-268).
г) эксперты при производстве экспертизы №65 (т.9 л.д.89-130) вообще не проводили собственных исследований, а использовали исследования предыдущих проведённых по делу экспертиз (т.9 л.д.151-156; т.11 л.д.52-64), из-за этого она является заключением специалиста, а не эксперта.
- суд не исключил из числа доказательств по делу показания эксперта Титаренко Б.Ф., хотя его допрос был произведен судом с грубым нарушением требований ст. 282 УПК РФ, т.к. несмотря на заявление Титаренко Б.Ф. об отсутствии у него при себе заключения комиссионной экспертизы № 65, суд приступил к его допросу без оглашения данного заключения.
Указанные нарушения влекут признание данного заключения комиссионной экспертизы № 65 недопустимым доказательством, подлежащим исключению из числа доказательств по делу в силу положений ст. 75 УПК РФ, как полученного с нарушением требований ст. 283, ч. 1 ст. 80 УПК РФ, предусматривающих, что заключение эксперта - представленные в письменном виде содержание исследования и выводы по вопросам, поставленным перед экспертом лицом, ведущим производство по уголовному делу.

5) Нарушен принцип непосредственности исследования материалов дела (ст. 240 УПК РФ), а именно, экспертиза №65 не оглашалась и не исследовалась в ходе судебного разбирательства. Данный факт подтверждается копией протокола судебного заседания от 24.03.2015 года выданной стороне защиты, подписанный судьей Лазаревой Г.Г., и секретарем судебного заседания Дразниевой А.С., копии были сшиты и стояла печать Заельцовского суда города Новосибирска (заверенные копии протоколов судебных заседаний находятся в материалах дела т.10 л.д.261-269). По данному факту судом апелляционной инстанции 01.07.2015 г. была назначена служебная проверка, но к ее результатам надо отнестись критически т.к. «крайней» сделали секретаря судебного заседания, которая якобы распечатала протокол из папки «черновики», хотя Законом и инструкцией не предусмотрено понятие «черновик», а также ведение нескольких протоколов одного судебного заседания. Факт не оглашения экспертизы №65 подтверждается аудиозаписью судебного заседания, в приобщении которой нам отказали.

6) В приговоре суд сослался, как на доказательства, на экспертизы № 214366 (л. 9, 17 приговора), которых нет в уголовном деле и, которые, соответственно, не оглашались и не исследовались.

7) Мои показания и показания свидетелей искажены, изложены судом выборочно и произвольно, с целью обвинить меня в совершении умышленного преступления, хотя:
а) все мои показания и объяснения произошедшего, начиная с явки с повинной последовательны. На всём протяжении предварительного следствия и в суде я занимал одну единственную позицию, а именно, признавал вину в причинении смерти по неосторожности вследствие задержания лица совершившего преступление, а все разногласия в части локализации повреждения у Еремина С.В. и его действий в отношении меня обусловлены моими попытками разобраться в произошедшем и были устранены в ходе судебного разбирательства (т.7 л.д.94-97; т.9 л.д.18-22, 24-26).
б) показания потерпевшей Козодой Л.В. (т.1 л.д.106-110, 119-122), Еремина Е.В. (т.1 л.д.202-205), Майкова В.М. (т.1 л.д.231-233), Еремина А.В. (т.1 л.д.133-136, 137-141), Козодой В.И. (т.1 л.д.187-190), Козодой И.В. (т.1 л.д.155-157, 158-161), свидетельствуют лишь о времени и месте указанных событий, при этом они сами очевидцами причинения смерти Еремину С.В. не являлись. В то же время, данные свидетели указывали на странности в поведении Еремина С.В. в последние несколько суток до 26.09.2012 года, в результате чего, родственники намерены были его госпитализировать в виду психического состояния здоровья. Оснований не доверять указанным лицам нет, так как они все являются родственниками, или знакомыми погибшего и говорили о его психическом состоянии здоровья по времени, близком к исследуемым событиям. Данное состояние Ерёмина С.В., ударившего Оголихину Н.Н. в подъезде дома, подтверждает странности в поведении, несвойственные (со слов его родных) Еремину С.В. ранее и повлекли его противоправное поведение по отношению к Оголихиной Н.Н и ко мне, но данные обстоятельства были проигнорированы судами обеих инстанций.

8) Вопреки положениям ч.2 ст.45 Конституции РФ, ст.49, 50, 72 УПК РФ, нарушая предусмотренных ст.16 УПК РФ мое право на защиту суд отказал в удовлетворении моего ходатайства о допуске в качестве защитника, наряду с адвокатом, гражданина Цевелева К.С. на том основании, что мою защиту осуществляет профессиональный адвокат, а Цевелев К.С. не имеет юридического образования, хотя предусмотренных законом обстоятельств препятствующих его допуску к защите предусмотренных ч.6 ст.49,72 УПК РФ не имелось, а отсутствие у заявленного в качестве защитника юридического образования, не является препятствием к участию в деле в качестве защитника.

9) В приговоре изложены взаимоисключающие позиции погибшего Еремина С.В. во время получения ранения: СТОЯ, СИДЯ, ПОЛУСИДЯ.

10) Согласно обвинительному заключению Оголихин С.А. причинил Еремину С.В. тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, а именно огнестрельное ранение в жизненно важные органы - голову, а именно, в правую височную область головы, чем причинил … «дырчатый» перелом ЛЕВОЙ височной кости.
Между тем, вопреки фактическим обстоятельствам установленных судом и материалами дела (экспертное заключение № 4738/2 от 24.07.2013 года из которого следует, что смерть Еремина С.В. наступила …«дырчатый» перелом ПРАВОЙ височной кости.), в обвинительном заключении указано, что Оголихиным С.А. причинен Еремину С.В. …«дырчатый» перелом ЛЕВОЙ височной кости, который в совокупности с иными, указанными органами предварительного следствия, повреждениями повлекли смерть Еремина С.В., таким образом органы предварительного следствия обвинили Оголихина С.А. в том, чего он не делал.
Судом первой инстанции данные нарушения небыли устранены и Оголихин С.А. признан виновным в причинении Еремину С.В. тяжких телесных повреждений, повлекших смерть, в том числе «дырчатый» перелом ЛЕВОЙ височной кости. Между тем, по данному обвинению у Оголихина С.А. не было возможности осуществлять свое право на защиту, тем не менее суд апелляционной инстанции взял на себя несвойственные ему по Закону функцию и посчитал возможным самостоятельно расширить объем обвинения и вменить Оголихину С.А. обвинение в том числе, причинение Еремину С.В. «дырчатого» перелома ПРАВОЙ височной кости.
На основании данного обвинительного заключения вынести приговор не представлялось возможным, поскольку судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению (статья 252 УПК РФ).
Своими действиями суд апелляционной инстанции расширил объем обвинительного заключения, чем нарушил право Оголихина С.А. на защиту, поскольку, от обвинения в причинении Еремину С.В. повреждений СПРАВА Оголихин С.А. не защищался т.к. в обвинительном заключении таких повреждений описано не было.