Судья Тульского военного гарнизонного суда М.А Гапонов удалил меня из зала суда.
Очень неприятное чувство, запомню его навсегда.
Российское законодательство предусматривает, что меры процессуального принуждения должны отвечать требованиям соразмерности допущенному нарушению и применяться с учетом всей совокупности обстоятельств совершенного нарушения и процессуального положения.
Каковы же обстоятельства моего правонарушения.
Хожу почти на все судебные заседания, в которых мой зять подполковник запаса, ветеран боевых действий, принимает участие как истец или ответчик по восстановлению своих прав на жилье, которое ему гарантировано государством.
Судья отказал в ходатайстве о приобщении к материалам дела очень важного для нас доказательства – Акта экспертного лингвистического исследования, обосновав отказ тем, что эксперт не был предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.
Истец попросил дать минутку для переговоров – суд не дал. Я написала СМС эксперту, получили ответ, что для Акта экспертного исследования предупреждение об уголовной ответственности по закону не требуется.
Я попыталась истцу прошептать эту информацию, но судья сделал мне замечание, попросил пересесть подальше от истца.
Я пересела, но этого суду показалось мало и мне было предложено покинуть зал, причем сразу был вызван пристав, хотя я не спорила с судьей. Правда сказала, что считаю, что суд вынес неправильное решение, отказав в ходатайстве о приобщении к делу доказательства. Сказала я это потому, что понимала, что судья не может не знать разницы между экспертизой и исследованием, значит он делал это намерено, что еще более оскорбительно.
Да, я должна была сдержаться, но не смогла. Это уже четвертый поход в суд: первый военная прокуратура в судебном порядке лишила регистрации при войсковой части моя зятя и его дочь, мою внучку; второй – пролетарский суд признал жилье, в котором он с семьей проживает служебным жильем, а расслужебить может только собственник –Национальная гвардия РФ, третий – восстановиться на службе, но отказали по истечении срока исковой давности.
Военная прокуратура. провела проверку по нашей жалобе, вынесла предписание в\ч устранить нарушение по обеспечению жильем бывшего военнослужащего, но не в гражданском суде, ни в военном, нам не удается истребовать, уяснить, где жилищное дело военнослужащего поставленного на учет. Войсковые части не предоставляют документов, суды делают формальные выводы.
Гапонов М.А. отказал нам в вызове свидетелей, которые непосредственно принимали участие в оформлении документов при увольнении из армии, в том числе и Генерала Бойнова Ю.И, который не провел личную беседу, но подписал сфальсифицированное представление, где указано, что истец жильем по нормам жилищного законодательства обеспечен, претензий к войскам не имеет.
Гапонов М.А. руководствуясь внутренним убеждением не позволил нам путем экпертизы опровергнуть заявление ответчиков, что истец дал согласие на увольнение без предоставления жилья, указав в Рапорте, что обеспечен служебным жильем.
Гапонов М.А. уверенно делал бывшего военнослужащего, отслужившего 33 года, участника боевых действий бомжом.
В этом четвертом походе в суд мы добивались от войсковой части предоставить нам документы – жилищное дело, протоколы жилищных комиссий, требовали провести жилищную комиссию.
Судебное заседание, которое вел Гапонов М.А. это не правосудие, это не рассуд измученных людей с фальсификаторами.
Вот такие были обстоятельства, которые ослабили мою выдержку и привели к правонарушению.
Если бы я чувствовала, что судья соблюдает принципы равноправия, то моя душа бы не возмутилась, а уста не стали шептать.
Теперь, меня никто, никогда не убедит, что судья Гапонов М.А. даже назначенный Путиным В.В. , имеет право судить.
Как показала прямая линия с Президентом России в нашей стране очень, очень много бывших военнослужащих не получивших жилье. У меня отец офицер, мы много ездили по стране и всегда у нас была квартира, но это было в той Великой стране Советский Союз.