Изложение фактических обстоятельств по уголовному делу в отношении адвоката Тимура Идалова и полный коллапс, неэффективность судебной системы Московского областного суда во главе с его председателем Харламовым А.С. и судей Петровой О.В., Козлова В.А., Сухановой И.Н..

10.04.2023 руководителем ГСУ СК России по г. Москве Стрижовым А.А. возбуждено уголовное дело по обвинению адвоката Идалова Тимура Саид-Магомедовича в угрозе применения насилия в отношении представителя власти (ч. 1 ст. 318 УК РФ), при том, что фабула обвинения охватывалась диспозицией ст. 296 УК РФ. Как преступление квалифицирована извращенная, вырезанная из контекста, реплика Идалова, которую он произнес 03.10.2022 (за полгода до возбуждения уголовного дела) в здании Никулинского районного суда г. Москвы в одном из судебных процессов по уголовному делу, где он защищал права свои доверителя, возмущаясь незаконными действиями прокурора: «Вы превышаете полномочия прокурора... Не надо присваивать функции сыщика… У меня такое ощущение, что прокурор у нас – не прокурор, а сыщик всех времен и народов... Комиссар Каттани, блин... Каттани давно расстреляли».
Основанием для возбуждения данного уголовного дела послужили заведомо ложные выводы экспертов Минюста (Кузнецова и Секераж), противоречащих к своим же выводам и научным трудам при определении и классификации параметров и обязательных признаков лингвистической (вербальной) угрозы, как ни странно пришедшие к иным выводам в деле Тимура Идалова, опровергнутыми научно-обоснованными выводами многих известных специалистов-экспертов, заключения которых позднее были представлены стороной защиты в судебном заседании, а равно заключение Квалификационной комиссии Адвокатской палаты Чеченской Республики по диалогу от 03.10.2022 года.
12.04.2023 адвокат Идалов задержан в рамках данного уголовного дела, а 13.04.2023 Пресненским районным судом г. Москвы он заключен под стражу до 10.06.2023. Срок содержания под стражей Идалова продлевался до 12.09.2023. Отдельно стоит отметить, что Тимур Идалов задержан ранним утром с участием спецназа ФСБ России, вооруженными различными видами стрелкового оружия. На глазах у семьи его ударили по затылочной части головы, при том, что он не оказывал абсолютно никакого сопротивления. Данное чрезмерно жестокое задержание не коррелирует с тяжестью вменяемого преступления (преступление по квалификации относится к категории средней тяжести) и унижает человеческое достоинство.
27.06.2023г. тем же руководителем ГСУ СК РФ по г. Москве Стрижовым было перепредъявлено обвинение Идалову в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 296 УК РФ, при этом, несмотря на переквалификацию обвинения Идалов, вопреки ч. 1 ст. 108, ст.110 УПК РФ он не был освобожден из-под стражи, продолжая незаконно содержаться под стражей по обвинению в совершении надуманного преступления небольшой категории преступления, не предусматривающей содержание под стражей.
И только 05.07.2023 в отношении Идалова изменена мера пресечения на запрет определенных действий, в том числе запрет на нахождение с 22 ночи до 7 утра вне жилища. Отмечаю, что следствием изначально заведомо незаконно было возбуждено уголовное дело по ст. 318 УК РФ и по ней же незаконно было предъявлено обвинение, что само по себе содержит признаки состава преступлений в действиях руководителя ГСУ СК РФ по г. Москве и следователя, в том числе по ст.299 УК РФ, тогда как инкриминируемое Идалову преступление относится к ст. 296 УК РФ. Целью являлось заключения Тимура Идалова под стражу, потому что преступление по ч. 1 ст. 318 УК РФ относится к категории «средней» тяжести (до 5 лет лишения свободы), а по ч. 2 ст. 296 УК РФ – «небольшой» тяжести (до 2) арест невозможен. Возможно, на переквалификацию статьи также повлиял общественный резонанс.
20.11.2023года, после определения подсудности Верховным судом РФ, уголовное дело поступило в Химкинский городской суд Московской области для рассмотрения по существу.
17.06.2024 Тимура Идалова госпитализировали в ГКБ № 31 на Лобачевского, 42 с наличием показаний для оперативного хирургического вмешательства. Однако из-за оказания давления неизвестных лиц на руководство больницы (туда позвонили, вероятно, сотрудники УФСБ России по г. Москве и МО), Тимур Идалов был выписан уже 19.06.2024 года, несмотря на отсутствие медицинских оснований для выписки.
На следующий день, 20.06.2024 года, Тимуру Идалову стало плохо в здании Химкинского горсуда, и его на скорой увезли в Красногорскую городскую больницу № 1. Туда тоже позвонили через пару дней и заставили досрочно выписать, что было сделано уже 27.06.2024 года.
Находясь в Красногорской больнице, 26.06.2024 года Идалов узнал, что ему заочно до 30.09.2024 года продлили запреты, а всего на 14 месяцев 25 дней, в том числе запрет выходить за пределы дома, где он проживает в Москве, в нарушении требований п.1 ч.10 и ч.12 ст. 105.1 УПК РФ, при том, что законом не предусмотрено заочное продление указанной меры пресечения, а предельный срок данного запрета в соответствии с законом не может превышать 12 месяцев со дня его установления. Тимуру Идалову его установили 05.07.202, то есть 05.07.2024 запрет выхода за пределы дома должен был быть снят.
Данная правовая норма расширительному толкованию не подлежит и является императивной нормой для всех судей и прокуроров, уважающих законы Российской Федерации, что не было принято во внимание в суде апелляционной и даже кассационной инстанции, а это судья Мособлсуда Петрова О.В.и судья 1 КСОЮ Савельев А.И.
Следует отметить, что в данном случае речь не идет о незнании прокурором и судьей элементарных базовых знаний уголовно-процессуального закона, поскольку они знают эти нормы, а речь идет об умышленном нарушении ими этих требований закона, заведомо зная об этом, причем ради одной лишь цели - дать себе лишнее время для вынесения приговора до истечения сроков давности преступления (03.10.2024) и тем самым лишить его статуса адвоката.
На заседании суда 03.07.2024 года в первый раз за все время рассмотрения дела, отсутствовали все трое защитников Тимура Идалова и он просил отложить заседание в связи с неявкой защитников. Но ему в тот же день назначили защитника по назначению и это при том, что в соответствии со статьей 50 УПК РФ, суд обязан дать 5 суток на то, чтобы защитники по соглашению явились в суд.
На фоне такого беспрецедентного игнорирования требований закона, Тимуру Идалову в очередной раз стало плохо, и его направили на амбулаторное лечение, выписав больничный лист по 10.07.2024 года. Руководству поликлиники снова «объяснили» кураторы этого дела и заставили досрочно закрыть больничный лист.
08.07.2024 года судья Химкинского городского суда Федорченко Л.В. хотела перейти сразу к допросу Идалова, но сторона защиты напомнила о том, что обвинение только завершило представлять свои доказательства, ограничившись лишь допросом «потерпевшей» и ее коллеги. Защита представила суду список свидетелей, чью явку она готова была обеспечить, и заявила о необходимости их допроса.
09.07.2024 года были допрошены 3 человека, в том числе важный свидетель по делу, один из очевидцев диалога адвоката Тимура Идалова и прокурора Тарасовой, который прямым текстом заявил суду, что Тимур Идалов никому не угрожал, а в отношении него, напротив, прокурором Тарасовой высказывались признаки угрозы, обещая «осечь его»4. Что и пытается сделать Тарасова, Федорченко и иные лица, позорящие судебную систему Российской Федерации. После окончания их допроса защита заявила, что рабочий день закончился и завтра она также продолжит допрашивать свидетелей.
Однако, судья Федорченко отказала в этом и требовательно заявила о переходе к допросу Тимура Идалова. Защита повторно напомнила, что Идалов желает дать показания после представления всех доказательств защиты, а допрос свидетелей является одним из видов доказательств и по сути судья отказывает защите в праве представлять доказательства. В итоге из около 50 свидетелей защиты, чьи явки она обеспечивала каждый день, суд позволил допросить лишь 6 из них, даже не посчитав нужным допросить свидетелей-экспертов Кузнецова и Секераж, чьи заведомо ангажированные выводы экспертов положены в основу обвинения Идалова.
Судебное заседание все же пришлось отложить суду по причине вынужденного отказа Тимура Идалова от услуг защитника и то, после напоминания прокурора об этом.
10.07.2024 года был допрошен второй свидетель, являвшийся очевидцем диалога 03.10.2022, а также еще двое человек. После их допроса судья Федорченко по надуманным основаниям заведомо незаконно удаляет Идалова из зала суда и самостоятельно исследует материалы уголовного дела до позднего вечера, после чего, без извещения Идалова о дате и времени судебного заседания, на следующий день поспешно переходит к прениям сторон, отказавшись назвать при удалении Тимура Идалова дату и время следующего судебного заседания.
В ночь с 10 на 11 июля пожилой матери Тимура Идалова, 1942 года рождения, становится плохо и он в целях недопущения нарушения запрета выхода из дома, незаконно наложенного судом за пределами 12 месяцев, покупает билет после 7 часов утра и экстренно вылетает в Чечню, с обратным авиабилетом в этот же день с таким расчетом, чтобы до 22 часов быть дома. Однако, увидев мать в болезненном состоянии, ему тоже стало плохо, и его также отвезли в больницу, где он отказался от стационарного лечения в письменной форме, при этом ему было назначено амбулаторное лечение под наблюдением врачей с открытием больничного листа с 11 по 19 июля 2024 года, о чем был извещен суд сразу же.
Сведения о том, что на 15 июля 2024 года судом назначено последнее слово стало известно Тимуру Идалову в этот же день, находясь под капельницами в больничной палате г. Грозного, куда его доставили утром 14 июля 2024 года с закрытой черепно-мозговой травмой, сотрясением головного мозга и показанием к операции по удалению грыжи, о чем был незамедлительно поставлен в известность суд, в том числе официальной справкой из данной больницы.
15.07.2024 года инспектор УИИ №24 УФСИН РФ по г. Москве (УИИ № 24) также получила официальный документ из больницы о госпитализации Идалова, незамедлительно направленной ею в суд, кроме того, защитник, назначенный судом, также уведомил суд о госпитализации Идалова, попросил приобщить соответствующую справку к материалам дела, но судья Федорченко отказала в этом, сославшись на стадию последнего слова.
Важно подчеркнуть, что на стадии последнего слова нельзя приобщать доказательства по существу дела, а справка лишь доказывает, что Идалов отсутствует по уважительным причинам, и Тимур Идалов, через своего представителя уведомляет суд надлежащим образом посредством инспектора УИИ № 24 и защитника.
Однако, судья Федорченко выносит постановление об изменении меры пресечения на заключение под стражу и объявлении Тимура Идалова в розыск, обосновывая это тем, что он якобы не представил доказательства, свидетельствующие о его невозможности явиться в суд, при том, что судья получала документальную информацию о нахождении Идалова на стационарном лечении в больнице и она могла, объявив 10 минутный перерыв, позвонить в указанную больницу или направить соответствующий запрос.
При этом следует отметить, что основанием для отложения предыдущего судебного заседания от 11 июля 2024 года послужила болезнь Идалова с 11 по 19 июля 2024 года, однако при наличии этих, уважительных причин неявки, известных суду еще 11 июля 2024 года, эта же судья 15 июля 2024 года пришла уже к иному, взаимоисключающему выводу, вопреки им же установленному факту.
О решении судьи по замене меры пресечения в отношении Идалова на заключение под стражу следует отметить следующее.
Согласно требованиям ч. 1 ст. 108 УПК РФ, заключение под стражу в качестве меры пресечения в отношении обвиняемого в совершении преступления небольшой категории преступления может быть избрана в исключительных случаях и лишь при наличии жестких обстоятельств, указанных в законе, ни одно из которых не могло быть применено к Идалову, при этом он не нарушал ранее избранную меру пресечения и место его нахождения являлась установленной, что подтверждена и перепиской Идалова с судом, в том числе посредством телеграмм.
Кроме того, судья, избирая меру пресечения в виде заключения под стражу не захотела принять во внимание, что в силу требований ч. 2 ст.255 УПК РФ срок содержания подсудимого под стражей со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора не может превышать 6 месяцев (по небольшой и средней тяжести преступления), а в соответствии с п.1.1 ч. 10 ст.109 УПК РФ, исчисление срока содержания под стражей засчитывается применение в отношении Идалова запрета, предусмотренного пунктом 1 части шестой статьи 105.1 УПК РФ, из расчета два дня его применения за один день содержания под стражей, то есть сроки содержания под стражей Идалова (перечисленного за судом 30 июня 2023 года) по состоянию на 15 июля 2024 года составляли 6 месяцев и 7,5 суток.
При таких обстоятельствах и учитывая, что материалы уголовного дела были переданы в суд 30.06.2023 года, избрание судом в отношении Идалова меры пресечения в виде заключения под стражу за пределами 6 месяцев подпадает под нормы Уголовного кодекса Российской Федерации, но видимо у судей свое понятие указанных положений УК и УПК РФ.
02 сентября 2024 года судья первого кассационного суда общей юрисдикции Савельев А.И. вынес постановление об отказе в передаче кассационной жалобы адвоката Сотникова Д.В. на указанное выше постановление суда от 26 июня 2024 года и апелляционное постановление от 04 июля 2024 года, «узаконивший» незаконное ограничение свободы Идалова за пределами 12 месяцев, видимо также получив соответствующие указания от своего куратора.
03 сентября 2024 года очередной судья Московского областного суда Козлов В.А.., а затем 10 октября 2024 года судья данного суда Суханова И.Н. также «узаконили» заведомо незаконное постановление Химкинского городского суда от 15 июля 2024 года (мне с большим трудом был восстановлен срок его обжалования), при этом указанные судьи, помимо попрания императивных требований уголовно-процессуального законодательства, проигнорировали бесспорные доказательства, подтверждающие незаконность и абсурдность вынесенного постановления от 15 июля 2024 года, тем самым продемонстрировав отсутствие таких общечеловеческих критериев, как честь, справедливость и совесть, видимо получив от своих кураторов индульгенцию от уголовной и иной ответственности за свое «правосудие».
Правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах, а ошибочное судебное решение не может рассматриваться как справедливый акт правосудия и должно быть незамедлительно исправлено.
Все адвокатское сообщество, многие граждане, неравнодушные к соблюдению прав и законов в собственной стране, семья Идалова и чиновники различного уровня выражают обеспокоенность ходом рассмотрения настоящего уголовного дела и продолжают настаивать на невиновности адвоката Идалова, и необходимости прекращения его уголовного преследования ввиду отсутствия очевидных признаков самого события преступления, а также наличия многочисленных фактов фальсификации материалов дела.
Мы расцениваем происходящее как попытку воспрепятствовать профессиональной деятельности адвоката Тимура Идалова и как вызов всему адвокатскому сообществу.
В справке не изложены детали, подтверждающие фальсификацию материалов дела, а также иные грубые нарушения, преднамеренно допущенные с момента незаконного возбуждения данного уголовного дела.

Страна должна знать судей, исполняющих заказы со стороны должностных лиц, заинтересованных в преследовании адвоката за его профессиональную деятельность.

Постановлением Химкинского городского суда Московской области от 26.06.2024 в отношении меня (Идалова Т.С-М.) продлен срок запрета определенных действий на 3 (три) месяца, а всего на 14 месяцев 25 дней, то есть до 30 сентября 2024 года, оставив мне запреты, установленные апелляционным постановлением Московского городского суда от 05.07.2023 года без изменения, при том, что в силу требований федерального закона (п.1 ч.10 ст.105.1 УПК РФ) максимальный срок применения запрета, предусмотренного п.1 ч.6 ст.105.1 УПК РФ, по небольшой и средней категории преступления, не должен превышать 12 месяцев.
Апелляционным постановлением судьи Московского областного суда Петровой О.В. от 04.07.2024 вышеуказанное постановление Химкинского городского суда Московской области от 26.06.2024 оставлено без изменений.
02.09.2024 года судья Первого кассационного суда общей юрисдикции Савельев А.И. вынес постановление об отказе в передаче кассационной жалобы моего защитника-адвоката Сотникова Д.В. на постановление Химкинского городского суда Московской области от 26.06.2024 и апелляционное постановление Московского областного суда от 04 июля 2024 года для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.
Указанные постановления судов первой и последующих инстанций являются ЗАВЕДОМО незаконными, противоречат требованиям уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации и подлежит отмене по следующим основаниям.
Однако, суды первой и последующих инстанций не захотели принять во внимание ни императивные требования уголовно-процессуального законодательства, ни указания Верховного суда РФ, установленные в п. 51.2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2013 № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определённых действий» (далее – Постановление Пленума ВС РФ 19.12.2013 №41).
Более того, судья кассационной инстанции в своем постановлении указывает:
«...Согласно ч.ч.1.2,3 ст. 255 УПК РФ, в ходе судебного разбирательства суд вправе избрать, изменить или отменить меру пресечения в отношении подсудимого. Если заключение под стражу избрано подсудимому в качестве меры пресечения, то срок содержания его под стражей со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора не может превышать 6 месяцев, за исключением случаев, предусмотренных ч.3 настоящей статьи.
Данные требования закона распространяются также на лиц, в отношении которых избрана мера пресечения в виде домашнего ареста либо запрета определённых действий...
В соответствии с ч. 10 ст. 105.1 УПК РФ срок применения запрета, предусмотренного п.1 ч.6 ст. 105.1 УПК РФ, определён на стадию досудебного производства, в связи с чем рассмотрение судом вопроса о продлении Идалову Т.С-М. срока применения запретов в порядке ст.255 УПК РФ соответствует положениям действующего законодательства...».
Однако судья, цитируя указанную норму закона, исказил ее правильное правоприменение и не принял во внимание следующие обстоятельства:
- голословно предъявленное мне обвинение относится к категории преступления небольшой категории тяжести, по которому максимальный срок применения запрета, предусмотренного п.1 ч.6 ст.105.1 УПК РФ, не может превышать 12 месяцев (п.1 ч.10 ст.105.1 УПК РФ);
- материалы настоящего уголовного дела были переданы в суд 30 июня 2023 года и с этой даты по настоящее время я являюсь подсудимым, числясь за судом;
- 05 июля 2023 года и по 30 сентября 2024 года, а всего на 14 месяцев 25 дней, в отношении меня (подсудимого) избрана мера пресечения в виде запрета определённых действий, срок действия которого неоднократно продлевалась судом, в том числе за пределами установленного законом срока его применения;
- в соответствии с п.1.1 ч.10 ст.109 УПК РФ об исчислении срока содержания под стражей применительно к избранной в отношении меня мере пресечения после 05 июля 2024 года, то есть за пределами 12 месяцев, эквивалентно содержанию меня под стражей за пределами 6 месяцев, установленной положением ч.2 ст.255 УПК РФ и содержит в себе признаки состава преступлений в связи с незаконным лишением меня свободы за пределами 6 месяцев содержания под стражей, равнозначной продлению меры пресечения в виде запрета определённых действий, предусмотренных п.1 ч.6 ст.105.1 УПК РФ свыше 12 месяцев (п.1 ч.10 ст.105.1 УПК РФ).
Довод судьи о том, что «срок применения запрета, предусмотренного п.1 ч.6 ст. 105.1 УПК РФ, определён на стадию досудебного производства...» противоречит требованиям закона и указанию Высшего судебного органа страны, выраженного п.51.2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2013 № 41, согласно которому «запрет, предусмотренный п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ, устанавливается и продлевается в соответствии со ст. 109 УПК РФ, а длительность сроков данного запрета определена в ч. 10 ст. 105.1 УПК РФ. Требования ст. 108 и 109 УПК РФ, касающиеся сроков содержания под стражей в качестве меры пресечения и их продления, не распространяются на запрет определенных действий».
Кроме того, судья, вероятно, не выяснил, что на стадии досудебного производства в отношении меня, по произволу органов следствия и суда, была избрана мера пресечения в виде содержания под стражей, а согласно императивным требованиям п.1 ч.10 ст. 105.1 УПК РФ сроки применения запрета, предусмотренного п.1 ч.6 ст. 105.1 УПК РФ, по небольшой и средней категории преступления не могут превышать 12 месяцев – эти сроки установлены законом.
Суды не приняли во внимание, что, находясь на стационарном лечении в Красногорской больнице, я не был надлежащим образом извещён о дате и времени судебного заседания, в ходе которого Химкинским городским судом 26.06.2024 года в отношении меня заочно было вынесено обжалуемое постановление, вопреки требованиям ст. 97, п.1.1. ч. 10 ст.109, п.1 ч.10 и ч. 12 ст.105.1 УПК РФ.
Таким образом, суды не приняли во внимание, что в силу требований ч.2 ст.255 УПК РФ срок содержания подсудимого под стражей со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора не может превышать 6 месяцев (по небольшой и средней тяжести преступления), а в соответствии с п.1.1 ч. 10 ст.109 УПК РФ в целях исчисления срока содержания под стражей засчитывается применение в отношении меня запрета, предусмотренного п.1 ч.6 ст. 105.1 УПК РФ, из расчета два дня его применения за один день содержания под стражей, то есть сроки моего содержания под стражей (перечисленного за судом 30 июня 2023 года) по состоянию на 15 июля 2024 года составляли 6 месяцев и 7,5 суток.
При таких обстоятельствах, избрание в отношении меня меры пресечения в виде заключения под стражу, эквивалентного избранной мере пресечения за пределами 12 месяцев, подпадает под нормы уголовного кодекса Российской Федерации.
Судья Московского областного суда Петрова О.В. в своем постановлении указывает, что «Идалов не мог по состоянию здоровья принимать участие в судебном заседании». Вместе с тем судьи первой и последующих инстанций не приняли во внимание, что федеральным законом запрещено заочно продлевать сроки применения указанной меры пресечения. Согласно ч.12 ст.105.1 УПК РФ, если по медицинским показаниям подозреваемый или обвиняемый был доставлен в учреждение здравоохранения и госпитализирован, до разрешения судом вопроса об изменении либо отмене меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого продолжают действовать установленные судом запреты. Таким образом, суду дано законодательное право либо изменить, либо отменить данную меру пресечения, но никак не продлевать заочно сроки действия указанной меры пресечения, что было проигнорировано нижестоящими судьями.
С 20.06.2024 по 27.06.2024 я проходил стационарное лечение в кардиологическом отделении № 1 ГБУЗ Московской области «Красногорская больница». Вместе с тем я был в сознании и уже 27.06.2024, на следующий день после вынесения Химкинским судом обжалуемого постановления, был выписан под наблюдение врача поликлиники по месту жительства. Таким образом, суд обязан был обеспечить мне доступ к правосудию, а не поддаваться на беспрецедентную незаконную провокацию со стороны государственного обвинителя и их кураторов и заочно продлевать сроки применения меры пресечения в виде запрета совершения определённых действий, тем более за пределами 12 месячного срока его действия.
Таким образом, норма уголовно-процессуального законодательства, на которую ссылаются судьи апелляционной и кассационной инстанции, применяется только при рассмотрении вопроса о продлении меры пресечения в виде заключения под стражу.
Вместе с тем в отношении меня с 05 июля 2023 года избрана мера пресечения в виде запрета определенных действий, в том числе мера пресечения в виде запрета на выход в определенные периоды времени за пределы жилого помещения, предусмотренного п. 1 ч.6 ст. 105.1 УПК РФ.
В соответствии с ч. 10 ст. 105.1 УПК РФ срок применения запрета выхода в определенные периоды времени за пределы жилого помещения, в котором лицо проживает в качестве собственника, устанавливается и продлевается судом в соответствии со ст. 109 УПК РФ с учетом особенностей, определенных ст. 105.1 УПК РФ, и с момента вынесения судом решения о его установлении не может превышать по уголовным делам о преступлениях небольшой и средней тяжести 12 месяцев.
Инкриминируемое мне преступление относится к категории небольшой тяжести, максимальное наказание по нему предусмотрено в виде лишения свободы на срок до двух лет, из которых отбыто более полутора лет лишения свободы (колонии-поселении) вследствие примененных мер пресечения.
Таким образом, исчисление срока применения в отношении меня запрета выхода с 22.00 до 07.00 за пределы жилого помещения, в котором я проживал по московскому адресу, был определен апелляционным постановлением Московского городского суда от 05 июля 2023 года и истек по истечении 12 месяцев его применения, то есть 05 июля 2024 года. Соответственно продление запрета позднее указанной даты является незаконным, подпадающим под нормы Уголовного Кодекса Российской Федерации, как незаконное лишение свободы после 05 июля 2024 года.
Норма расширительному толкованию не подлежит и является императивной нормой для всех правоприменителей, уважающих законы Российской Федерации.
Как указано в Постановлении Пленума ВС РФ 19.12.2013 №41, исходя из положений статьи 97 УПК РФ ни одна из мер пресечения, предусмотренных в статье 98 УПК РФ, не может быть избрана подозреваемому или обвиняемому, если в ходе судебного заседания не будут установлены достаточные данные полагать, что подозреваемый или обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда, либо может продолжить заниматься преступной деятельностью, либо может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства или иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу, при этом суду надлежит учитывать также обстоятельства, указанные в статье 99 УПК РФ, - тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства.
Однако, суды первой и последующих инстанций не приняли во внимание отсутствие оснований для продления меры пресечения, установленных ст.97 УПК РФ, а также отсутствие данных о моей причастности к инкриминируемому преступлению, сфабрикованному в отношении меня с целью воспрепятствовать моей профессиональной деятельности адвоката.
Не перестаю удивляться, как государственные обвинители и судьи первой и последующих инстанций, будучи юристами с многолетним опытом, не владеют (или делают вид) элементарными базовыми принципами уголовного и уголовно-процессуального законодательства, действуя даже вопреки позиции Верховного Суда Российской Федерации, заведомо зная о недопустимости продления запрета, предусмотренного п.1 ч.6 ст.105.1 УПК РФ по истечении 12 месяцев его применения, игнорируя при этом и нормы федерального законодательства (п.1.1 ч. 10 ст. 109, п.1.ч.10 и ч.12 ст.105.1 УПК РФ).
Приведённые выше доводы и, в частности, нормы уголовно-процессуального законодательства служат бесспорным основанием для отмены незаконного продления запрета выхода за пределы жилого помещения в определённые периоды времени.
Учитывая грубое нарушение моих прав, свобод и законных интересов вышеуказанными судьями, прошу инициировать проведение служебной проверки относительно указанных судебных решений, не имеющих ничего общего с нормами цивилизованного права и морали.
Поскольку правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, если оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах, а ошибочное судебное решение не может рассматриваться как справедливый акт правосудия и должно быть исправлено незамедлительно, указанные судебные решения должны быть отменены.