Позор! надеюсь тебе воздастся за все то зло что ты творишь , за все твое кривосудие

Изложение фактических обстоятельств по уголовному делу в отношении адвоката Тимура Идалова и полный коллапс, неэффективность судебной системы Московского областного суда во главе с его председателем Харламовым А.С. и судей Петровой О.В., Козлова В.А., Сухановой И.Н..

10.04.2023 руководителем ГСУ СК России по г. Москве Стрижовым А.А. возбуждено уголовное дело по обвинению адвоката Идалова Тимура Саид-Магомедовича в угрозе применения насилия в отношении представителя власти (ч. 1 ст. 318 УК РФ), при том, что фабула обвинения охватывалась диспозицией ст. 296 УК РФ. Как преступление квалифицирована извращенная, вырезанная из контекста, реплика Идалова, которую он произнес 03.10.2022 (за полгода до возбуждения уголовного дела) в здании Никулинского районного суда г. Москвы в одном из судебных процессов по уголовному делу, где он защищал права свои доверителя, возмущаясь незаконными действиями прокурора: «Вы превышаете полномочия прокурора... Не надо присваивать функции сыщика… У меня такое ощущение, что прокурор у нас – не прокурор, а сыщик всех времен и народов... Комиссар Каттани, блин... Каттани давно расстреляли».
Основанием для возбуждения данного уголовного дела послужили заведомо ложные выводы экспертов Минюста (Кузнецова и Секераж), противоречащих к своим же выводам и научным трудам при определении и классификации параметров и обязательных признаков лингвистической (вербальной) угрозы, как ни странно пришедшие к иным выводам в деле Тимура Идалова, опровергнутыми научно-обоснованными выводами многих известных специалистов-экспертов, заключения которых позднее были представлены стороной защиты в судебном заседании, а равно заключение Квалификационной комиссии Адвокатской палаты Чеченской Республики по диалогу от 03.10.2022 года.
12.04.2023 адвокат Идалов задержан в рамках данного уголовного дела, а 13.04.2023 Пресненским районным судом г. Москвы он заключен под стражу до 10.06.2023. Срок содержания под стражей Идалова продлевался до 12.09.2023. Отдельно стоит отметить, что Тимур Идалов задержан ранним утром с участием спецназа ФСБ России, вооруженными различными видами стрелкового оружия. На глазах у семьи его ударили по затылочной части головы, при том, что он не оказывал абсолютно никакого сопротивления. Данное чрезмерно жестокое задержание не коррелирует с тяжестью вменяемого преступления (преступление по квалификации относится к категории средней тяжести) и унижает человеческое достоинство.
27.06.2023г. тем же руководителем ГСУ СК РФ по г. Москве Стрижовым было перепредъявлено обвинение Идалову в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 296 УК РФ, при этом, несмотря на переквалификацию обвинения Идалов, вопреки ч. 1 ст. 108, ст.110 УПК РФ он не был освобожден из-под стражи, продолжая незаконно содержаться под стражей по обвинению в совершении надуманного преступления небольшой категории преступления, не предусматривающей содержание под стражей.
И только 05.07.2023 в отношении Идалова изменена мера пресечения на запрет определенных действий, в том числе запрет на нахождение с 22 ночи до 7 утра вне жилища. Отмечаю, что следствием изначально заведомо незаконно было возбуждено уголовное дело по ст. 318 УК РФ и по ней же незаконно было предъявлено обвинение, что само по себе содержит признаки состава преступлений в действиях руководителя ГСУ СК РФ по г. Москве и следователя, в том числе по ст.299 УК РФ, тогда как инкриминируемое Идалову преступление относится к ст. 296 УК РФ. Целью являлось заключения Тимура Идалова под стражу, потому что преступление по ч. 1 ст. 318 УК РФ относится к категории «средней» тяжести (до 5 лет лишения свободы), а по ч. 2 ст. 296 УК РФ – «небольшой» тяжести (до 2) арест невозможен. Возможно, на переквалификацию статьи также повлиял общественный резонанс.
20.11.2023года, после определения подсудности Верховным судом РФ, уголовное дело поступило в Химкинский городской суд Московской области для рассмотрения по существу.
17.06.2024 Тимура Идалова госпитализировали в ГКБ № 31 на Лобачевского, 42 с наличием показаний для оперативного хирургического вмешательства. Однако из-за оказания давления неизвестных лиц на руководство больницы (туда позвонили, вероятно, сотрудники УФСБ России по г. Москве и МО), Тимур Идалов был выписан уже 19.06.2024 года, несмотря на отсутствие медицинских оснований для выписки.
На следующий день, 20.06.2024 года, Тимуру Идалову стало плохо в здании Химкинского горсуда, и его на скорой увезли в Красногорскую городскую больницу № 1. Туда тоже позвонили через пару дней и заставили досрочно выписать, что было сделано уже 27.06.2024 года.
Находясь в Красногорской больнице, 26.06.2024 года Идалов узнал, что ему заочно до 30.09.2024 года продлили запреты, а всего на 14 месяцев 25 дней, в том числе запрет выходить за пределы дома, где он проживает в Москве, в нарушении требований п.1 ч.10 и ч.12 ст. 105.1 УПК РФ, при том, что законом не предусмотрено заочное продление указанной меры пресечения, а предельный срок данного запрета в соответствии с законом не может превышать 12 месяцев со дня его установления. Тимуру Идалову его установили 05.07.202, то есть 05.07.2024 запрет выхода за пределы дома должен был быть снят.
Данная правовая норма расширительному толкованию не подлежит и является императивной нормой для всех судей и прокуроров, уважающих законы Российской Федерации, что не было принято во внимание в суде апелляционной и даже кассационной инстанции, а это судья Мособлсуда Петрова О.В.и судья 1 КСОЮ Савельев А.И.
Следует отметить, что в данном случае речь не идет о незнании прокурором и судьей элементарных базовых знаний уголовно-процессуального закона, поскольку они знают эти нормы, а речь идет об умышленном нарушении ими этих требований закона, заведомо зная об этом, причем ради одной лишь цели - дать себе лишнее время для вынесения приговора до истечения сроков давности преступления (03.10.2024) и тем самым лишить его статуса адвоката.
На заседании суда 03.07.2024 года в первый раз за все время рассмотрения дела, отсутствовали все трое защитников Тимура Идалова и он просил отложить заседание в связи с неявкой защитников. Но ему в тот же день назначили защитника по назначению и это при том, что в соответствии со статьей 50 УПК РФ, суд обязан дать 5 суток на то, чтобы защитники по соглашению явились в суд.
На фоне такого беспрецедентного игнорирования требований закона, Тимуру Идалову в очередной раз стало плохо, и его направили на амбулаторное лечение, выписав больничный лист по 10.07.2024 года. Руководству поликлиники снова «объяснили» кураторы этого дела и заставили досрочно закрыть больничный лист.
08.07.2024 года судья Химкинского городского суда Федорченко Л.В. хотела перейти сразу к допросу Идалова, но сторона защиты напомнила о том, что обвинение только завершило представлять свои доказательства, ограничившись лишь допросом «потерпевшей» и ее коллеги. Защита представила суду список свидетелей, чью явку она готова была обеспечить, и заявила о необходимости их допроса.
09.07.2024 года были допрошены 3 человека, в том числе важный свидетель по делу, один из очевидцев диалога адвоката Тимура Идалова и прокурора Тарасовой, который прямым текстом заявил суду, что Тимур Идалов никому не угрожал, а в отношении него, напротив, прокурором Тарасовой высказывались признаки угрозы, обещая «осечь его»4. Что и пытается сделать Тарасова, Федорченко и иные лица, позорящие судебную систему Российской Федерации. После окончания их допроса защита заявила, что рабочий день закончился и завтра она также продолжит допрашивать свидетелей.
Однако, судья Федорченко отказала в этом и требовательно заявила о переходе к допросу Тимура Идалова. Защита повторно напомнила, что Идалов желает дать показания после представления всех доказательств защиты, а допрос свидетелей является одним из видов доказательств и по сути судья отказывает защите в праве представлять доказательства. В итоге из около 50 свидетелей защиты, чьи явки она обеспечивала каждый день, суд позволил допросить лишь 6 из них, даже не посчитав нужным допросить свидетелей-экспертов Кузнецова и Секераж, чьи заведомо ангажированные выводы экспертов положены в основу обвинения Идалова.
Судебное заседание все же пришлось отложить суду по причине вынужденного отказа Тимура Идалова от услуг защитника и то, после напоминания прокурора об этом.
10.07.2024 года был допрошен второй свидетель, являвшийся очевидцем диалога 03.10.2022, а также еще двое человек. После их допроса судья Федорченко по надуманным основаниям заведомо незаконно удаляет Идалова из зала суда и самостоятельно исследует материалы уголовного дела до позднего вечера, после чего, без извещения Идалова о дате и времени судебного заседания, на следующий день поспешно переходит к прениям сторон, отказавшись назвать при удалении Тимура Идалова дату и время следующего судебного заседания.
В ночь с 10 на 11 июля пожилой матери Тимура Идалова, 1942 года рождения, становится плохо и он в целях недопущения нарушения запрета выхода из дома, незаконно наложенного судом за пределами 12 месяцев, покупает билет после 7 часов утра и экстренно вылетает в Чечню, с обратным авиабилетом в этот же день с таким расчетом, чтобы до 22 часов быть дома. Однако, увидев мать в болезненном состоянии, ему тоже стало плохо, и его также отвезли в больницу, где он отказался от стационарного лечения в письменной форме, при этом ему было назначено амбулаторное лечение под наблюдением врачей с открытием больничного листа с 11 по 19 июля 2024 года, о чем был извещен суд сразу же.
Сведения о том, что на 15 июля 2024 года судом назначено последнее слово стало известно Тимуру Идалову в этот же день, находясь под капельницами в больничной палате г. Грозного, куда его доставили утром 14 июля 2024 года с закрытой черепно-мозговой травмой, сотрясением головного мозга и показанием к операции по удалению грыжи, о чем был незамедлительно поставлен в известность суд, в том числе официальной справкой из данной больницы.
15.07.2024 года инспектор УИИ №24 УФСИН РФ по г. Москве (УИИ № 24) также получила официальный документ из больницы о госпитализации Идалова, незамедлительно направленной ею в суд, кроме того, защитник, назначенный судом, также уведомил суд о госпитализации Идалова, попросил приобщить соответствующую справку к материалам дела, но судья Федорченко отказала в этом, сославшись на стадию последнего слова.
Важно подчеркнуть, что на стадии последнего слова нельзя приобщать доказательства по существу дела, а справка лишь доказывает, что Идалов отсутствует по уважительным причинам, и Тимур Идалов, через своего представителя уведомляет суд надлежащим образом посредством инспектора УИИ № 24 и защитника.
Однако, судья Федорченко выносит постановление об изменении меры пресечения на заключение под стражу и объявлении Тимура Идалова в розыск, обосновывая это тем, что он якобы не представил доказательства, свидетельствующие о его невозможности явиться в суд, при том, что судья получала документальную информацию о нахождении Идалова на стационарном лечении в больнице и она могла, объявив 10 минутный перерыв, позвонить в указанную больницу или направить соответствующий запрос.
При этом следует отметить, что основанием для отложения предыдущего судебного заседания от 11 июля 2024 года послужила болезнь Идалова с 11 по 19 июля 2024 года, однако при наличии этих, уважительных причин неявки, известных суду еще 11 июля 2024 года, эта же судья 15 июля 2024 года пришла уже к иному, взаимоисключающему выводу, вопреки им же установленному факту.
О решении судьи по замене меры пресечения в отношении Идалова на заключение под стражу следует отметить следующее.
Согласно требованиям ч. 1 ст. 108 УПК РФ, заключение под стражу в качестве меры пресечения в отношении обвиняемого в совершении преступления небольшой категории преступления может быть избрана в исключительных случаях и лишь при наличии жестких обстоятельств, указанных в законе, ни одно из которых не могло быть применено к Идалову, при этом он не нарушал ранее избранную меру пресечения и место его нахождения являлась установленной, что подтверждена и перепиской Идалова с судом, в том числе посредством телеграмм.
Кроме того, судья, избирая меру пресечения в виде заключения под стражу не захотела принять во внимание, что в силу требований ч. 2 ст.255 УПК РФ срок содержания подсудимого под стражей со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора не может превышать 6 месяцев (по небольшой и средней тяжести преступления), а в соответствии с п.1.1 ч. 10 ст.109 УПК РФ, исчисление срока содержания под стражей засчитывается применение в отношении Идалова запрета, предусмотренного пунктом 1 части шестой статьи 105.1 УПК РФ, из расчета два дня его применения за один день содержания под стражей, то есть сроки содержания под стражей Идалова (перечисленного за судом 30 июня 2023 года) по состоянию на 15 июля 2024 года составляли 6 месяцев и 7,5 суток.
При таких обстоятельствах и учитывая, что материалы уголовного дела были переданы в суд 30.06.2023 года, избрание судом в отношении Идалова меры пресечения в виде заключения под стражу за пределами 6 месяцев подпадает под нормы Уголовного кодекса Российской Федерации, но видимо у судей свое понятие указанных положений УК и УПК РФ.
02 сентября 2024 года судья первого кассационного суда общей юрисдикции Савельев А.И. вынес постановление об отказе в передаче кассационной жалобы адвоката Сотникова Д.В. на указанное выше постановление суда от 26 июня 2024 года и апелляционное постановление от 04 июля 2024 года, «узаконивший» незаконное ограничение свободы Идалова за пределами 12 месяцев, видимо также получив соответствующие указания от своего куратора.
03 сентября 2024 года очередной судья Московского областного суда Козлов В.А.., а затем 10 октября 2024 года судья данного суда Суханова И.Н. также «узаконили» заведомо незаконное постановление Химкинского городского суда от 15 июля 2024 года (мне с большим трудом был восстановлен срок его обжалования), при этом указанные судьи, помимо попрания императивных требований уголовно-процессуального законодательства, проигнорировали бесспорные доказательства, подтверждающие незаконность и абсурдность вынесенного постановления от 15 июля 2024 года, тем самым продемонстрировав отсутствие таких общечеловеческих критериев, как честь, справедливость и совесть, видимо получив от своих кураторов индульгенцию от уголовной и иной ответственности за свое «правосудие».
Правосудие по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах, а ошибочное судебное решение не может рассматриваться как справедливый акт правосудия и должно быть незамедлительно исправлено.
Все адвокатское сообщество, многие граждане, неравнодушные к соблюдению прав и законов в собственной стране, семья Идалова и чиновники различного уровня выражают обеспокоенность ходом рассмотрения настоящего уголовного дела и продолжают настаивать на невиновности адвоката Идалова, и необходимости прекращения его уголовного преследования ввиду отсутствия очевидных признаков самого события преступления, а также наличия многочисленных фактов фальсификации материалов дела.
Мы расцениваем происходящее как попытку воспрепятствовать профессиональной деятельности адвоката Тимура Идалова и как вызов всему адвокатскому сообществу.
В справке не изложены детали, подтверждающие фальсификацию материалов дела, а также иные грубые нарушения, преднамеренно допущенные с момента незаконного возбуждения данного уголовного дела.

Страна должна знать судей, причастных к расправе над неугодными лицами с использованием своих полномочий, вопреки принципам и нормам цивилизованного правосудия, замарывая такие понятия, как честь и совесть добропорядочного человека,не говоря уже о судьях.

15 июля 2024 года Химкинским городским судом Московской области (судья Федорченко Л.В.) в отношении меня (Идалова Т.С-М.) заочно вынесено постановление о приостановлении производства по уголовному делу и розыске подсудимого.
Несмотря на то, что указанное постановление суда являлось незаконным, необоснованным, противоречила требованиям уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации и подлежала отмене по ниже приведенным доводам, судья Московского областного суда Козлов В.А., а затем и судья данного суда Суханова И.Н., отказались от принципов справедливого суда и заведомо незаконно оставили данное постановление без изменения, при том, что представленные оригиналы документов подтверждали абсурдность и незаконность обжалуемого постановления.
Находясь в Красногорской больнице, 26.06.2024 года мне стало известно о заочном продлении меры пресечения в виде запретов определённых действий до 30.09.2024 года, а всего на 14 месяцев 25 дней, в том числе запрет выходить за пределы дома, где я проживал в г. Москве, в нарушении требований п.1 ч.10 и ч.12 ст. 105.1 УПК РФ, при том, что предельный срок данного запрета в соответствии с законом не может превышать 12 месяцев со дня его установления и учитывая, что он был установлен 05.07.2023 года (данное уголовное дело передано в суд 30.06.2023 года и с этого дня я перечислен за судом), 05.07.2024 года запрет выхода за пределы дома должен был быть снят. Так должно быть по закону!
Данная правовая норма расширительному толкованию не подлежит и является императивной нормой для всех судей и прокуроров, уважающих законы Российской Федерации.
Следует отметить, что в данном случае речь не идет о незнании прокурором и судьей элементарных базовых знаний уголовно-процессуального закона, поскольку они знают эти нормы, а речь идет об умышленном нарушении ими этих требований закона, заведомо зная об этом, причем ради одной лишь цели - дать себе лишнее время для вынесения приговора до истечения сроков давности преступления (03.10.2024) и тем самым лишить меня статуса адвоката.
Судья в обжалуемом постановлении от 15 июля 2024 года указывает, что по сообщению врио начальника филиала № 24 ФКУ УИИ УФСИН России по г. Москве Бабиной О.А. (далее-Бабина О.А.), я 11 июля 2024 года нарушил избранную мне меру пресечения в виде запрета определенных действий и убыл в г. Грозный Чеченской республики.
Вместе с тем необходимо отметить, что Бабина О.А. в своем сообщении от 15.07.2024 № 50/ТО/2/11/24-3900 в адрес судьи Химкинского городского суда Федорченко Л.В. указывала на то, что «…в запретах установленных обвиняемому Идалову Т.С-М. Московским городским судом отсутствует запрет на выход из места жительства в котором он проживает... без разрешения суда, за исключением ночного времени с 22:00 до 07:00…» (пунктуация и орфография автора сохранены).
Стоит сразу отметить, что запрет выхода в определённые периоды времени за пределы жилого помещения установлен 5 июля 2023 года. Предельный допустимый срок применения ко мне данного запрета истек 5 июля 2024 года в соответствии с п. 1 ч. 10 ст. 105.1 УПК РФ.
Срок применения запрета выхода в определенные периоды времени за пределы жилого помещения с момента вынесения судом решения о его установлении не может превышать по уголовным делам о преступлениях небольшой и средней тяжести 12 месяцев. Норма расширительному толкованию не подлежит и является императивной нормой для всех правоприменителей, уважающих законы Российской Федерации.
Соответственно, само по себе применение данного запрета незаконно превышено на срок более 12 месяцев постановлением Химкинского городского суда Московской области от 26.06.2024, вынесенным в нарушение требования п. 1 ч. 10 ст. 105 УПК РФ и подлежащим безусловной отмене в вышестоящей инстанции, если исключить наличие преступного сговора между инициаторами моего незаконного преследования и судьями кассационной инстанции.
Однако, применительно к постановлению суда от 26.06.2024 года, суды первой и последующих инстанций не захотели принять во внимание ни императивные требования уголовно-процессуального законодательства, ни указаний Верховного суда РФ, установленные в п. 51.2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2013 № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определённых действий», из выводов которого следует, дословно, «...запрет, предусмотренный п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ, устанавливается и продлевается в соответствии со ст. 109 УПК РФ, а длительность сроков данного запрета определена в ч. 10 ст. 105.1 УПК РФ. Требования ст. 108 и 109 УПК РФ, касающиеся сроков содержания под стражей в качестве меры пресечения и их продления, не распространяются на запрет определенных действий...».
И в прокуратуре Московской области также проигнорировали вышеуказанные требования Российского законодательства и указания Высшего судебного органа страны.
В части моего отъезда в Чеченскую республику следует отметить следующее. В ночь с 10 на 11 июля 2024 моей пожилой матери, 1942 года рождения, становится плохо, и я в целях недопущения нарушения запрета выхода из дома, хоть и незаконно применяемого судом после истечения 12 месяцев со дня его установления, покупаю билет после 7 утра и экстренно вылетаю в Чечню, с обратным авиабилетом в этот же день, 11 июля 2024, с таким расчетом, чтобы до 22 часов быть дома в Москве (копии авиабилетов прилагаю). Однако, увидев мать в болезненном состоянии, мне также становится плохо, и меня отвозят в больницу, где я в письменной форме отказываюсь от стационарного лечения в связи с намерением вернуться в Москву.
Таким образом, в соответствии с медицинскими показаниями мне был открыт больничный лист с 11 по 19 июля 2024, и мой представитель сразу же уведомил инспектора филиала № 24 ФКУ УИИ УФСИН России по г. Москве Алышеву А.В. о произошедшей ситуации, направив ей копии авиабилетов и больничного листа для уведомления суда.
11 июля 2024 защитник С. представил суду копии авиабилетов и больничного листа, ходатайствуя об отложении судебного заседания. Позднее Бабина О.А. в своем сообщении суду также изложила все обстоятельства, в том числе подтвердила информацию об открытом больничном листе. Более того, суд, отложив судебное заседание от 11 июля 2024 года по причине «неявки подсудимого по болезни», установил факт моей болезни и моего местонахождения (скриншот с официального сайта).
Таким образом, судья Федорченко знала о том, что я не покидал свое жилое помещение в ночное время с 22:00 до 07:00, соответственно, не нарушил ни одного запрета, что не помешало ей исказить фактические обстоятельства дела в своем постановлении.
Также судья Федорченко в обжалуемом постановлении указала, что я, будучи надлежащим образом, извещенным о дате, месте и времени рассмотрения дела, скрылся от суда, собственно, это надуманное основание и легло в основу вынесения незаконного решения суда.
В первую очередь следует отметить, что я не был извещен надлежащим образом о дате, месте и времени рассмотрения дела и нет никаких документов, подтверждающих это «уведомление» материалы уголовного дела не содержит.
О назначении заседания на 15 июля 2024 года мне стало известно, находясь под капельницами на стационарном лечении в нейрохирургическом отделении ГБУ «Республиканская клиническая больница скорой медицинской помощи им. У.И. Ханбиева», куда я был госпитализирован накануне утром вследствие падения с высоты, с диагнозом «закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга», о чем был незамедлительно поставлен в известность суд, в том числе официальной справкой из данной государственной больницы.
15 июля 2024 года, еще до ухода судьи в совещательную комнату и вынесения обжалуемого постановления, инспектор филиала № 24 ФКУ УИИ УФСИН России по г. Москве Алышева А.В. получила официальную справку из больницы о моей госпитализации и направила ее в адрес суда, что подтверждено ее перепиской с моим представителем.. Указанная справка была направлена также на электронную почту суда моим законным представителем И.
Кроме того, Я. – защитник, назначенный этим судом, также уведомил суд о моей госпитализации, попросив суд приобщить соответствующую справку к материалам дела, но судья Федорченко отказала в этом, сославшись на стадию последнего слова. Важно подчеркнуть, что на стадии последнего слова нельзя приобщать доказательства по существу дела, а справка лишь доказывает, что обвиняемый отсутствует по уважительным причинам и судья обязана была отложить судебное заседание, выяснив путем телефонограммы о моей госпитализации в больнице или хотя бы направив соответствующий запрос в данную больницу с целью выяснения возможности моего участия в судебном заседании, если исключить возможность оказания на суд давления со стороны вышестоящего руководства.
Более того, Бабина О.А. (УФСИН) в своем сообщении суду также подтвердила информацию о моей госпитализации 14 июля 2024 года в ГБУ «Республиканская клиническая больница скорой медицинской помощи им. У.И. Ханбиева».
Таким образом, судья Федорченко, которая сама же 11 июля 2024 указала об уважительности причин отложения судебного заседания ввиду нахождения меня на больничном с 11 по 19 июля 2024 года включительно (ЭЛН за №910236567711) и игнорируя дополнительно представленные ей из разных источников документальные сведения, подтверждающие мое местонахождение и дополнительно уважительность причин моей неявки в судебном заседании от 15 июля 2024 года (помимо открытого ЭЛН за №910236567711 с 11 по 19 июля 2024 года), выносит постановление о приостановлении производства по уголовному делу и объявлении меня в розыск, и в этом же постановлении указывает об изменении меры пресечения на заключение под стражу, игнорируя даже свои же выводы об отложении судебного заседания от 11 июля 2024года, не претерпевшие никаких изменений по состоянию на 15 июля 2024 года, более того, во время моей экстренной госпитализации в больницу утром 14 июля 2024 года.
При этом полагаю, что судья возможно не в курсе внесенных изменений в отрасли медицины, согласно которому при наличии объективных данных о заболевании человека составляется не бумажный, а электронный лист нетрудоспособности с определенным номером с незамедлительным направлением этих сведений в ЕМИАС и Госуслуги и в целях контроля эти сведения легко проверить дистанционным путем из любого региона страны, при этом никаких документов на бумажном носителе пациенту не выдается до закрытия электронного листка нетрудоспособности.
И по этой причине к данной апелляционной жалобе прилагаю копию справки врачебной комиссии и иные документы, при этом заверенная надлежащим образом указанная справка и иные документы будут представлена мною или моим защитником в судебном заседании.
В этих целях мною в адрес защитника направлены ряд этих и других документов, полученных мною в двух экземплярах.
О решении судьи Федорченко Л.В. по замене меры пресечения в отношении меня на заключение под стражу следует отметить следующее.
Согласно требованиям ч. 1 ст. 108 УПК РФ, заключение под стражу в качестве меры пресечения в отношении обвиняемого в совершении преступления небольшой категории преступления может быть избрана в исключительных случаях, при наличии одного из четырех, строго регламентированных законом, обстоятельств, ни одно из которых не имеет отношения ко мне, при этом я не нарушал ранее избранную меру пресечения и место моего нахождения являлась установленной и была известна суду, что подтверждена и перепиской с судом апелляционной инстанции, в том числе посредством телеграмм.
Кроме того, судья, избирая меру пресечения в виде заключения под стражу не захотела принять во внимание, что в силу требований ч. 2 ст.255 УПК РФ срок содержания подсудимого под стражей со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора не может превышать 6 месяцев (по небольшой и средней тяжести преступления), а в соответствии с п.1.1 ч. 10 ст.109 УПК РФ, исчисление срока содержания под стражей засчитывается применение в отношении меня запрета, предусмотренного пунктом 1 части шестой статьи 105.1 УПК РФ, из расчета два дня его применения за один день содержания под стражей, учитывая, что материалы уголовного дела были переданы в суд 30 июня 2023 года (и с указанной даты по 15 июля 2024 года я все время числился за судом), а с 05 июля 2023 года по 15 июля 2024 года в отношении меня действовали почти все запреты, указанные в части 6 ст. 105.1 УПК РФ, то есть на протяжении более 12 месяцев, что законодательно приравнивается 6 месяцам и 5 дням содержания меня под стражей в СИЗО и эти обстоятельства препятствовали избранию в отношении меня меры пресечения в виде заключения под стражу в силу прямых предписаний ч.2 ст. 255 УПК РФ и корреспондирующей к ней нормы п.1.1 ч.10 ст.109 УПК РФ, помимо того, что продление указанной меры пресечения за пределами 12 месяцев является уголовно-наказуемым деянием и в этой связи ссылка судьи на свое постановление от 26 июня 2024 года также является незаконной по изложенным выше доводам.
Обращаю отдельное внимание, что приведенные выше факты о моем состоянии здоровья и точном местонахождении, которые были известны суду, дополнительно со всей очевидностью подтверждаются официальными ответами органов власти на соответствующие запросы моего защитника (копии заверенных документов имеются и в материалах уголовного дела), а также иными документами.
29 июля 2024 года мною в адрес Химкинского городского суда Московской области была направлена апелляционная жалоба на постановление Химкинского городского суда от 15 июля 2024 года, зарегистрированной в суде за №2024-08/165630.
Данная апелляционная жалоба постановлением судьи от 13.08. 2024 года была возвращена мне на основании ч. 4 ст. 389.8 УПК РФ с установлением срока для пересоставления апелляционной жалобы до 30 августа 2024 года (ШПИ №80095799494068 от 16 августа 2024 года), полученного мною 31 августа 2024 года, что подтверждено также и почтовым штемпелем, что повлекло к лишению права на судебную защиту и к доступу правосудию в разумные сроки, учитывая, что я физически не смог бы устранить указанные судом препятствия рассмотрения его апелляционной жалобы вчерашним днем.
02 сентября 2024 года мною почтой России (ШПИ №36402498617558) в адрес суда направлено соответствующее ходатайство о восстановлении срока подачи апелляционной жалобы, пропущенной по уважительной причине и предоставлении дополнительного времени для устранения препятствий рассмотрения поданной им апелляционной жалобы, не рассмотренной по настоящее время. (судья Суханова 10.1.2024 года также "узаконила" все эти действия нижестоящего суда).
Согласно ч. 3 ст. 253 УПК РФ, на которую голословно ссылается судья Федорченко в своем постановлении, суд приостанавливает производство в отношении подсудимого, в частности, в случае если подсудимый скрылся.
Соответственно, учитывая, что суду были известны причины моей неявки и мое местонахождение, обжалуемое постановление вынесено с грубыми нарушениями требований уголовного и уголовно-процессуального законодательства, в том числе установленного ч. 3 ст. 253 УПК РФ, ущемляющим мои конституционные права и свободы и по сути обжалуемое постановление является местью заинтересованных должностных лиц в моем преследовании за профессиональную деятельность, использовавших при этом судебную власть в своих, далёких от норм права и морали, целях и задачах, что в конце концов должно и обязательно получит оценку в соответствии с нормами уголовного и уголовно-процессуального законодательства.
Безнаказанность порождает вседозволенность и судьи, причастные в совершении преднамеренных судебных убийств ( поломанные судьбы людей-это разве не убийство???) должны понести ответственность в соответствии с нормами цивилизованного государства. И мы не имеем право молчать об этом и умалчивать эти системные факты произвола и беззакония, поскольку из-за нашего бездействия и молчаливого согласия пышно расцветает и творится это средневековое беззаконие в стране, победившей чуму 20 века и находящейся в окружении недружественных стран, готовых упрекать страну в нарушении незыблемых прав и свобод, о чем видимо не понять правоприменителям и судьям, видимо поверившим в свою безнаказанность и вседозволенность.

Строгая, конкретная, объективная.